Особое эстетическое переживание в элегиях Жуковского

Элегическое творчество Жуковского создало особый эстетический мир, главный отличительный признак которого — меланхолия. Меланхолия — это нравственно-эстетическое восприятие действительности, нравственно-эстетическая оценка. Меланхолия не отождествляется ни с красотой, ни с трагическим, ни с возвышенным, ни с романтическим — эстетическими категориями, к которым поэт весьма внимателен и чуток. Меланхолия — особое эстетическое переживание, продиктованное нравственной позицией человека.

Жуковский давал неоднократно определения меланхолии. Он видел в ней эстетическое начало: «непонятное очарование, которое придает неизъяснимую прелесть самим мучениям». Меланхолия — вид эстетического наслаждения, близкого любовному счастью: «счастье любви есть наслаждение меланхолическое»; «любовь… необходимо соединена с меланхолией»; «в обманчивом ожидании перемен заключено тайное меланхолическое наслаждение». Анализируя психологический механизм этого переживания, поэт вскрывает его противоречивую природу: в нем нет завершенности, определенности, оно состоит из противоположной эмоциональной тональности: «Меланхолия не есть ни горесть, ни радость, я назвал бы ее оттенком веселея на сердце печального, оттенком уныния на душе счастливца». И это чувство Жуковский связывал с детством человеческого рода. Античное миросозерцание наполняло жизнь «поэтическими созданиями», человек чувствовал себя на «пиру жизни», но он знал о неизбежности его конца и торжества фатума. «Все сокровища были на земле, все заключалось в земных радостях и все с ними исчезло» — так воспроизводил Жуковский сознание человека античного времени. Меланхолия, рожденная таким сознанием, — грустное чувство, вызванное пониманием изменчивости жизни, неверности житейских благ, «предчувствием утраты невозвратимой и неизбежной». На основе такого мироощущения, заключающего в себе единство наслаждения и мучения, радости и печали, поэт разрабатывает поэтический мотив «утешения в слезах». Так и называется стихотворение 1817 г. (из Гете):

«Скажи, что так задумчив ты? Все весело вокруг; В твоих глазах печали след; Ты, верно, плакал, друг?» «О чем грущу, то в сердце мне Запало глубоко; А слезы… слезы в сладость нам; От них в душе легко».

У Жуковского и близких ему поэтов — целая философия слез Слезы — свидетельство слабости человека, его отказа от гордыни самолюбия или они — результат раскаяния. Слезы — средство обновления души. Они — знак утраты желанного, принесенной человеком жертвы, а значит — приобретения им каких-то нравственных заслуг, за которые он может быть вознагражден счастьем. Поэтому слезы облегчают душу и вселяют в нее надежду. Такова философия «сладких слез». «Сладкие слезы» — типично меланхолическое переживание, ведущее человека к счастью.

В элегическом стихотворении «Теон и Эсхин» — этическая программа поэта, размышляющего о счастье человека. Автор убеждал в необходимости не внешней активности, а нравственной. Странствователю Эсхину был противопоставлен домосед Теон, нашедший истинный путь к счастью в нравственно чистом существовании и стремлении к возвышенным целям. Только духовные ценности, открытые в человеческом сердце, нетленны, утверждают автор и его любимый герой. Звание человека — лучшее среди всех званий и санов: «При мысли великой, что я человек, Всегда возвышаюсь душою». Гуманность Теона позволила ему пережить тяжелые личные утраты, примириться с ними и сохранить просветленное, хотя и не лишенное меланхолии сознание.

Меланхолическое бытие в элегических стихах Жуковского — обычно вечернее, тихое, задумчивое. Переживание неустойчивости, изменчивости бытия и ожидание перемен проникает в его пейзажи и даже организует их композицию, как в элегиях «Вечер» и «Славянка». Передается движение времени с конца дня к вечеру раннему и позднему, для поэта особенно знаменательны явления на небе, смена светил — солнца луной. Образ задумчивой луны с зыбким бледным блеском, иллюзорным, призрачным, обманчивым, лишающим предметы реального мира своей достоверности,- неотъемлемая принадлежность элегического, меланхолического мира.

Меланхолией окрашено все эстетическое сознание поэта, весь строй его чувств. Все же было бы неверным сводить эстетический мир его стихов лишь к меланхолии, он богат и другими эстетическими переживаниями. В элегиях — чувство красоты, ведь в воспроизведении ее поэт видел цель искусства. Красота, которую несут в себе стихи Жуковского, была связана с эстетическими традициями XVIII века, и вместе с тем у него обнаруживается и новое видение и чувствование прекрасного. Для него ориентиром в художественном творчестве, В постижении прекрасного служит вкус. Хороший вкус требует изображения «изящной природы».

Жуковский изображает «приятную» природу: «Славянка тихая, сколь ток приятен твой». И у него, особенно в первый период творчества, красота «милая» и «сладкая». Но обычно «милой» п «сладкой» оказывается не та красота, которой обладает человек, и та, что ушла в воспоминания или мечты, красота не реальная, а духовная. Жуковский различал два типа красоты: «блестящую красоту» солнечного яркого дня, пышного заката — внешнюю красоту — и красоту внутреннюю, без блеска и роскоши красок, но еще более проникновенную.