Первый роман Золя «Исповедь Клода»

Среди ранних произведений Золя, пожалуй, самым большим вниманием критики пользуется первый роман писателя «Исповедь Клода». О нем не написано специальных, сколько-нибудь серьезных работ. Но зато он часто фигурирует в книгах и статьях самой различной проблематики, связанной с творчеством Золя. Сам Золя впоследствии критически отзывался о своем первенце. Уже в письме Валабрегу, то есть вскоре после публикации «Исповеди Клода», он писал: «…В романе много слабых мест, в нем заключено еще немало ребячества… Книга не мужественна. Она как крик ребенка, который плачет и возмущается».

Но тем не менее, для историка литературы первый опыт Золя в жанре большой прозы важен и в плане психологии творчества, и в аспекте идейно-эстетической эволюции писателя. «Исповедь Клода» — произведение для этой эволюции «эпохальное». Это художественное поле, на котором видны следы боя начинающего романиста с самим собой за понимание жизни, хотя тогда еще в объеме довольно ограниченном, и за новые средства передачи этого понимания.

Над романом «Исповедь Клода» Золя работал в перерывах между «сказками» и статьями уже начиная с 1862 г. и возлагал на него большие надежды. Новая книга должна была окончательно укрепить творческую репутацию начинающего автора и дать ему возможность, освободившись от нудных обязанностей клерка, заняться исключительно литературой.

Выход в свет произведения в конце 1865 г., действительно, несколько улучшил материальное положение молодого писателя и, главное, позволил ему, оставив издательство, ринуться в «открытое море» литературной борьбы, что он и сделал в статьях сборников «Что мне ненавистно» и «Мой Салон». Но критика, одобрившая год тому назад «Сказки Нинон», встретила новый роман Золя в штыки. Не отказывая ему в известной дозе таланта, рецензенты единодушно упрекали Золя в утрате «молодости и чистоты», в том, что от изящной манеры сказок он перешел к фотографированию безобразного, грубым, чрезмерным преувеличениям, аморальности и т. п.

В самом деле, стремясь к новизне и самостоятельности, Золя пренебрег в новом произведении уже испытанным успехом своих ранних «эссе» и резко изменил в «Исповеди Клода» не только жанр, но, в значительной мере, и художественную манеру. Интересно, что главным пунктом обвинения для большинства рецензентов был переход Золя к реализму, который они усматривали в его новом произведении.

«Дебютировав в прошлом году в грациозном жанре книгой чистой фантазии — «Сказки Нинон», г. Эмиль Золя бросился в противоположную крайность и испробовал себя в «Исповеди Клода» в самом отвратительном реализме»,- писал уже известный нам Г. Ваперои. «Крайности реального», «пагубное влияние реализма» находят в нем и другие критики. Даже генеральный прокурор, просматривавший книгу по поводу обвинения ее в аморальности, в рапорте министру юстиции отмечает присущие ей «тенденции реалистической школы». На судьбе книги это вмешательство не отразилось, ибо генеральный прокурор счел, что «установка романа не является безнравственной» и поэтому он не должен подвергаться преследованиям как «противоречащий общественной морали».

И в то же время многие указывали на явную связь «Исповеди Клода» с романтизмом. Эти противоречивые отзывы, отмечавшие в романе одновременно и романтическое, и реалистическое начало, несмотря на порой неверное и примитивное понимание самих терминов, все же не случайны и обусловливаются стилевой двуликос-тью произведения.

Форма лирического сказа, экзальтированная искренность, описание трудной любви,- все это неминуемо ведет к родоначальнику трагедий чувствительного сердца — «Вертеру» и еще более непосредственно — к французской сентиментально-романтической традиции «субъективного романа». Но следует быть осторожными в выводах. При более внимательном анализе в романтическом стандарте первого романа Золя обнаруживаются новые, своеобразные черты, характерные для будущего натуралиста.

«Личный роман», «роман-исповедь» должен быть рассмотрен прежде всего по линии главного героя-рассказчика. Нельзя отрицать наличия автобиографических элементов в этом произведении. И именно за них ухватились прежде всего критики. Ваперо и другие с сомнением говорят о претензии Золя являться только редактором исповеди «несчастного ребенка», случайно попавшей к нему в руки. И, правда, естественно было видеть в этом рас-

Это мнение подтверждалось данными полицейского обследования биографии, деятельности и связей Золя, приведших прокурора к выводам, что «молодой писатель не имеет твердых политических взглядов и его стремления остаются прежде всего литературными».Разрешение на публикацию «Исповеди Клода» было подписано министром юстиции, министром внутренних дел и префектом полиции. Необходимо учесть, что дело происходило уже в так называемый «либеральный» период Второй империи.

«Реализм» романа критики усматривали преимущественно в откровенном изображении отношений Клода и Лоране, в оголенном показе «постыдных чувств и страстей». Наличие автобиографических элементов подчеркивается посвящением книги друзьям юности Сезанну и Байлю и именем героя. Как отмечалось выше, Клод — псевдоним молодого Золя, которым подписаны его воинствующие статьи о живописи в «Эвенман». Наконец, в последнее время доказано на основании анализа переписки, что Золя в наиболее тяжкий период своей нищенской юности (1860- 1861), как и Клод, прошел «жестокую школу реальной любви» (встреча с Бертой). Лэпп прямо называет главу об «Исповеди Клода» — «Автор в роли героя».