«Подлиза» анализ стихотворения Владимира Маяковского

Литература как вид искусства всегда была вторичной по отношению к действительности. В истории общества происходили войны, менялись правители, возникали и исчезали целые цивилизации, а литература шагала вслед за реальностью, давала ей свою оценку, восхищаясь или, наоборот, возмущаясь тем, что происходило в этом самом обществе.

Поэзия реагировала на изменения быстрее, а когда в ХХ века события стали мелькать с бешеной скоростью, возник целый пласт литературы, что называется, «на злобу дня». Конечно, в основном, это была Сатира. Настоящего сатирика всегда отличает умение видеть типичные явления, существенные недостатки, точно определять направление главного удара.

Истинный сатирик бьет не по отдельным проявлениям зла — он должен проникнуть в суть явления и поразить его одним махом.

В XIX веке такими сатириками были Н. В. Гоголь, М. Е. Салтыков-Щедрин. В ХХ веке таким сатириком стал Владимир Маяковский. Его сатира — «оружия любимейшего род» — стала по-настоящему злободневной. В ранней поэзии он обличал толпу, далекую от искусства, добра и красоты. Позже в «Окнах сатиры РОСТА» клеймил позором врагов советской власти.

Когда были разгромлены белогвардейцы, когда трудящимися молодой советской республики было завоевано «трудиться великое право», Маяковский определил задачу на новом этапе истории: дать «новое искусство» сатиры. Объектами осмеяния его сатиры стали и бюрократия, и обывательщина, и многие другие пороки уже нового, социалистического, общества.

Да, постепенно «утихомирились бури революционных лон» и «подернулась тиной советская мешанина». Казалось бы, нет больше поводов браться за любимое оружие. Ан нет, уже в новом обществе, где все должно быть по справедливости, появился целый класс соотечественников, умеющих только тем и заниматься, что угождать вышестоящему начальству.

Лесть как порок была высмеяна еще Крыловым в его знаменитых баснях. Чинопочитание в свое время мастерски было описано Антоном Павловичем Чеховым . Но у Маяковского это уже явление другого рода: это такие подхалимы, что без мыла влезут в любую дырку.

Поэтому всю свою злость, все свое мастерство сатирика вложил поэт в Стихотворение «Подлиза» , анализ которого и будет далее представлен.

По мнению Маяковского, в конце 20-х годов ХХ века возникла такая ситуация, что на руководящих постах оказались уже не те, кто вел за собой «с шашкой наголо», как это было в годы Гражданской войны, а те, кто «тих и бесформен, словно студень»:

… очень многие из них В наши дни выходят в люди.

Маяковский в своих стихах довольно часто выбирает конкретный Образ, в котором и воплощает идею. Здесь это некий Петр Иванович Болдашкин. Его портрет вызывает у читателя омерзение: Болдашкин «худ умом и телом чахл», весь он «в возмутительных прыщах». Но почему-то

Этот фрукт теперь согрет Солнцем нежного начальства.

Конечно, герой мучается вопросом: «Где причина? В чем секрет?» А ответ очень прост: оказывается, талант Петра Ивановича — «нежный способ обхождения». Просто он подлиза, он «лижет руку, лижет ногу, лижет в пояс, лижет ниже… «. Только если животные, например, это делают из соображений гигиены или повинуясь инстинкту, то Болдашкин всех вылизывает вполне осознанно:

Все похвалит, впавши в раж, Что фантазия позволит — Ваш катар, и чин, и стаж, Вашу доблесть и мозоли.

Самое страшное для героя, что такие люди теперь влиятельны: ему «и чины пошли», и «будто вручены чуть ли не бразды правленья», то есть он обретает все больше полномочий. А остальным остается только, «уныло ахая», наблюдать, как растет «от ихней братии архи-разиерархия».

Завершается стихотворение опять-таки утопией : герой мечтает, как бы «вея шваброй верхом и низом, сместь бы всех радетельских подлиз».

Конечно, как во всех своих сатирических произведениях, Маяковский чересчур резок. Он снова использует хлесткие рифмы, необычные сочетания слов, неологизмы, гиперболу . Но поэт решает важную задачу: с помощью нового искусства он должен «выволочь республику» из грязи бюрократизма, обывательщины, чинопоклонства и многих других «пережитков прошлого», которые никак в этом прошлом оставаться не желали.