Положительно прекрасный человек в романе Ф. М. Достоевского «Идиот»

Творческий путь Достоевского — путь исканий, нередко трагических заблуждений. Но как бы мы ни спорили с великим романистом, как бы ни расходились с ним во взглядах на некоторые жизненно важные вопросы, мы всегда ощущаем его неприятие буржуазного мира, его гуманизм, его страстную мечту о гармонической, светлой жизни. Позиция Достоевского в общественной борьбе его эпохи чрезвычайно сложна, противоречива, трагична. Писателю нестерпимо больно за человека, за его искалеченную жизнь, поруганное достоинство, и он страстно ищет выход из царства зла и насилия в мир добра и правды.

Ищет, но не находит. О том, насколько сложной и противоречивой была его общественная позиция, свидетельствует знаменитый роман Ф. М. Достоевского «Идиот», написанный в 1869 году. В этом произведении не общество судит героя, а герой — общество. В центре романа не «дело» героя, не проступок, а «неделание», житейская суета сует, засасывающая героя. Он невольно принимает навязываемые ему знакомства и события.

Герой нисколько не старается возвыситься над людьми, он сам уязвим. Но он оказывается выше их как добрый человек. Он ничего для себя ни от кого не хочет и не просит. В «Идиоте» нет предопределенного логикой конца событий. Мышкин выбывает из их потока и уезжает туда, откуда прибыл, в «нейтральную» Швейцарию, опять в больницу: мир не стоит его доброты, людей не переделаешь.

В поисках нравственного идеала Достоевский пленился «личностью» Христа и говорил, что Христос нужен людям как символ, как вера, иначе рассыплется само человечество, погрязнет в игре интересов. Писатель поступал как глубоко верующий в осуществимость идеала. Истина для него — плод усилий разума, а Христос — нечто органическое, вселенское, всепокоряющее.

Конечно, знак равенства условный, Мышкин — обыкновенный человек. Но тенденция приравнять героя к Христу есть: полная нравственная чистота сближает Мышкина с Христом. И внешне Достоевский их сблизил: Мышкин в возрасте Христа, каким он изображается в Евангелии, ,ему двадцать семь лет, он бледный, с впалыми щеками, с легонькой, востренькой бородкой. Глаза его большие, пристальные. Вся манера поведения, разговора, всепрощающая душевность, огромная проницательность, лишенная всякого корыстолюбия и эгоизма, безответность при обидах — все это имеет печать идеальности.

Христос еще с детства поразил воображение Достоевского. После каторги он тем более возлюбил его, ибо ни одна система воззрений, ни один земной образец для него не были уже авторитетами. Мышкин задуман как человек, предельно приблизившийся к идеалу Христа. Но деяния героя излагались как вполне реальная биография. Швейцария введена в роман не случайно: с ее горных вершин и снизошел Мышкин к людям.

Бедность и болезненность героя, когда и титул «князь» звучит как-то некстати, знаки его духовной просветленности, близости к простым людям несут в себе нечто страдальческое, родственное христианскому идеалу, и в Мышкине вечно остается нечто младенческое. История Мари, побиенной каменьями односельчан, которую он рассказывает уже в петербургском салоне, напоминает евангельскую историю о Марии Магдалине, смысл которой — сострадание к согрешившей. Это качество всепрощающей доброты проявится у Мышкина много раз.

Еще в поезде, по пути в Петербург, ему обрисуют образ Натальи Филипповны, уже приобретшей дурную славу наложницы Троцкого, любовницы Рогожина, а он не осудит ее. Затем у Епанчиных Мышкину покажут ее портрет, и он с восхищением «узнает ее, отзовется о ее красоте и объяснит главное в ее лице: печать «страдания», она многое перенесла». Для Мышкина «страдание» — высший повод для уважения.

Всегда у Мышкина на устах заповеди: «Кто из нас не без греха», «Не брось камень в кающегося грешника». С другой стороны, Достоевскому важно было, чтобы Мышкин не получился евангельской схемой. Писатель наделил его некоторыми автобиографическими чертами. Это придавало образу жизненность.

Мышкин болен эпилепсией — это многое объясняет в его поведении. Достоевский стоял однажды на эшафоте, и Мышкин ведет рассказ в доме Епанчиных о том, что чувствует человек за минуту до казни: ему об этом рассказывал один больной, лечившийся у профессора в Швейцарии. Мышкин, как и автор, — сын захудалого дворянина и дочери московского купца. Появление Мышкина в доме Епанчиных, его несветскость — также черты автобиографические: так чувствовал себя Достоевский в доме генерала Корвин-Круковского, когда ухаживал за старшей из его дочерей, Анной. Она слыла такой же красавицей и «идолом семьи», как Аглая Епанчина.

Писатель заботился о том, чтобы наивный, простодушный, открытый для добра князь в то же время не был смешон, не был унижен. Наоборот, чтобы симпатии к нему все возрастали, именно оттого, что он не сердится на людей: «ибо не ведают, что творят». Один из острых вопросов в романе — облик современного человека, «потеря благообразия» в человеческих отношениях. Страшный мир собственников, алчных, жестоких, подлых слуг денежного мешка показан Достоевским во всей его грязной непривлекательности.

Здесь и преуспевающий генерал Епанчин, пошлый и ограниченно-самодовольный, использующий свое положение для собственного обогащения. И ничтожный Ганечка Иволгин, алчущий денег, мечтающий разбогатеть любым путем, и утонченный лицемерный и трусливый аристократ Троцкий. Как художник и мыслитель Достоевский создал широкое социальное полотно, в котором правдиво показал страшный, бесчеловечный характер буржуазно-дворянского общества, раздираемого корыстью, честолюбием, чудовищным эгоизмом.

Созданные им образы Троцкого, Рогожина, генерала Епанчина, Гани Иволгина и многих других с бесстрашной достоверностью запечатлели нравственное разложение, отравленную атмосферу этого общества с его вопиющими противоречиями. Как умел, Мышкин старался возвысить всех людей над пошлостью, поднять до каких-то идеалов добра, но безуспешно. Мышкин — воплощение любви христианской. Но такую любовь, любовь-жалость, не понимают, она людям непригодна, слишком высока и непонятна: «надо любовью любить».

Достоевский оставляет этот девиз Мышкина без всякой оценки; такая любовь не приживается в мире корысти, хотя и остается идеалом. Жалость, сострадание — вот первое, в чем нуждается человек. Мышкин-Христос явно и безнадежно запутался в земных делах, невольно, по самой неодолимой логике жизни, посеял не добро, а зло. До обличителя он не дорос, но его, как и Чацкого, неразумный свет назвал сумасшедшим. Он вынужден был с разбитым сердцем вернуться в Швейцарию, лечебницу Шнейдера, где и признали у него совершенное повреждение ума.

Людской мир его разрушил. Смысл произведения — в широком отображении противоречий русской пореформенной жизни, всеобщего разлада, потери «приличия», «благовидности». Сила романа — в художественном использовании контраста между выработанными человечеством за многие века идеальными духовными ценностями, представлениями о добре и красоте поступков, с одной стороны, и подлинными сложившимися отношениями между людьми, основанными на деньгах, расчете, предрассудках, — с другой. Князь-Христос не смог предложить взамен порочной любви убедительные решения: как жить и каким путем идти.

Достоевский в романе «Идиот» пытался создать образ «вполне прекрасного человека». И оценивать произведение нужно не по мелким сюжетным ситуациям, а исходя из общего замысла. Вопрос о совершенствовании человечества — вечный, он ставится всеми поколениями, он — «со держание истории».