Проблема ума в комедии А. Грибоедова «Горе от ума»

В комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» проблема ума является одной из ключевых. Об этом, собственно, свидетельствует название. Поэтому эту проблему стоит рассматривать, пожалуй, самой первой, говоря о комедии, ее тематике и образной системе.

Замысел пьесы не был изначально таким, каким он представляется нам сегодня. Грибоедов создал много версий своего произведения. И первоначально название также было другим — «Горе уму». Казалось бы, незначительное изменение падежа заметно углубило всю проблему, сделав ее более многосторонней. «Горе уму» подразумевает угнетение Чацкого, который становится изгоем в фамусовском обществе. «Горе от ума» заставляет задуматься о том, нужен ли вообще Чацкому ум в такой обстановке, и мы понимаем, что от этого ума плохо и самому герою.

То есть проблема становится двусторонней. Выше было довольно часто использовано слово «ум». Но поначалу не совсем ясно, что же вкладывается в это понятие автором и его героями, необходимо конкретизировать его в рамках действия комедии. И действительно, говоря о том, что Чацкий умен, мы вспоминаем глупого, с его точки зрения, Максима Петровича, дядю Фамусова, и слова племянника: «А? как по-вашему? По-нашему — смышлен».

В связи с этим, опираясь на другие образы произведения , можно сделать вывод, что Грибоедов рассмотрел два типа ума: «интеллектуальность» и «приспособляемость», также именуемую «бытовым» умом, который часто сродни глупости. Сразу мысленно создается граница, по одну сторону которой мы уверенно ставим Чацкого, а по другую — Фамусова и его общество. Но уже упоминавшаяся Софья тоже, должно быть, стоит рядом с Чацким.

И тут вспоминается заявление Грибоедова о своем творении, по которому в пьесе «двадцать пять глупцов» на «одного здравомыслящего человека». Возникает вопрос: кто же Софья в этом делении на «умных» и «глупых»? Вопрос остается открытым, и многие оспаривают самого Грибоедова. Но все-таки Софья при своей «мудрости» относится к глупцам, просто потому, что она — член фамусовского общества, она остается «вариться» в этом «котле». Но вернемся к приспособляемости.

При всей своей примитивности она приносит прекрасные плоды. Все без исключения члены старомосковского общества действуют по одной и той же схеме, которая не формулируется в произведении явно, но лежит на поверхности, если мы вспомним, что Максим Петрович ради хорошего положения выступал, фактически, шутом , и молчалинскую «философию» . Для начала формула успеха требует чинопочитания. Перед всеми, кто выше тебя по званию, необходимо пресмыкаться . Рано или поздно это приведет того, кто ранее «в мире брал лбом», «стучал об пол не жалея», как выразился Чацкий, к власти, и тогда новоявленный «большой человек» имеет полное право унижать тех, кто ниже него.

Чацкий себе такого не может позволить, он слишком ценит свою честь, достоинство и ум. Вот почему ему «горе от ума» — он только страдает, не принимая идеи Фамусова и его единомышленников. Но на самом деле «горе» от ума Чацкого не только ему самому, но и фамусовскому обществу. Образованность и просвещение наносят непоправимый удар старой Москве.

Мы видим, что один Чацкий довольно сильно испугал всех присутствующих на вечере у Фамусова, и лишь своим количеством смогли они вытеснить «инородное тело» из своего круга. Если же таких, как Чацкий, будет много, то фамусовское общество потерпит окончательное и сокрушительное поражение. Итак, «Горе от ума», при всей сложности проблемы, дает нам надежду на «просвещение в конце тоннеля», если можно так выразиться, в лице таких умных и высокообразованных людей, как Чацкий.

И фамусовское общество выглядит чем-то мертвенно-бледным и отмирающим в своих попытках противостоять этому.