Проблемы истории в художественном мире А. С. Пушкина

Историзм сочетается в реализме Пушкина с глубоким пониманием роли общественных различий. Историзм — это категория, заключающая в себе определенное методологическое содержание. Историзм предполагает рассмотрение явлений в их развитии, взаимосвязи, в процессе становления, с исторической точки зрения. Применительно к искусству речь должна идти об особом творческом принципе восприятия действительности, своеобразном художественном качестве.

Сложившийся как осознанный принцип художественного мышления в начале XIX века, историзм с огромной силой проявился в творчестве Пушкина. Историзм явился одной из основ пушкинской реалистической системы, с ним связано воспроизведение действительности в ее закономерном движении, в процессе развития, понимания личности в ее исторической обусловленности. Историзм открыл новые возможности познания жизни; от него неотделим самый характер художественной типизации и в конечном итоге — эстетической концепции действительности. Совершенно очевидно, что проблема историзма актуальна и в настоящее время. Разработкой проблемы историзма в творчестве Пушкина А. С. занимались многие известные литературоведы. В свое время историзм Пушкина нередко интерпретировался как выражение его разрыва с вольнолюбивыми традициями; обращение поэта к истории истолковывалось в духе некоего объективизма и фатализма (Б. Энгельгардт), полного разрыва с наследием просветительства (П. Н. Сакулин), примирения с николаевской действительностью (И. Виноградов) и т. п. Несостоятельность подобных представлений давно раскрыта в нашей литературной науке. Ныне это уже пройденный этап пушкиноведения. И все же, как ни значительны достижения в изучении пушкинского историзма, мы не можем ими довольствоваться. Сейчас нужно идти дальше в познании Пушкина и его художественной системы, а следовательно, и в понимании специфики пушкинского историзма. Целый ряд аспектов данной проблемы настоятельно требует уже новых подходов и иных решений. Дело в том, что представления о пушкинском реализме нередко носят слишком общий, суммарный характер и недостаточно учитывают неповторимые особенности творческой индивидуальности поэта.

Справедливо отмечалось (в частности, Б. Н. Бурсовым), что, говоря о Пушкине, мы больше стремимся установить общие принципы реализма вообще и нередко оставляем в стороне вопрос о данном, специфическом характере именно к пушкинской художественной системы. Это имеет прямое отношение к проблеме историзма. Мы подчас больше думаем о выявлении его общих принципов (изображение явлений в закономерном развитии и исторической обусловленности и т. д.), чем об индивидуальном и своеобразном их преломлении в творчестве поэта. «Историзм, — по мнению И. М. Тойбина, — не тождественен историческим или философско-историческим взглядам. Это, разумеется, верно. И все-таки формирование историзма как определенного художественного качества проходило в тесной связи с развитием философско-исторической мысли». В работах о пушкинском историзме преимущественное внимание уделяется, как правило, характеристике взглядов поэта на историю, рассматриваемых к тому же изолированно от общего движения современной ему философско — исторической мысли. При таком подходе специфика историзма как особого «творческого качества» (Б. В. Томашевский), как органического элемента художественной системы стирается. Все еще сохраняется заметный разрыв между анализом исторических и философско-исторических представлений поэта, с одной стороны, и исследованиями его художественной практики — с другой. В конечном итоге это связано с тем, что исследователями пушкинского историзма недостаточно учитывается эстетическая природа искусства.

Имеет место тенденция — ставить знак равенства между теоретической и художественной мыслью. Поэтому на художественное творчество Пушкина прямо, непосредственно переносится система теоретических (исторических) взглядов поэта. Такое положение приводит к неоправданному логизированию и схематизации его творчества, мешает понять в полной мере природу художественных явлений, равно как и своеобразие художественного историзма. Между тем подлинное соотношение между теоретической и художественной мыслью более сложны, чем это представляется в работах о пушкинском реализме и историзме. Принципы историзма, все сильнее проникавшие во все сферы человеческого знания, хотя и вели к неизбежному сближению научного и художественного творчества, их взаимному обогащению, тем не менее по — разному преломлялись в каждой из этих сфер. Разумеется, сам по себе исторический метод универсален, всеобщ. Он составляет одну из важнейших сторон диалектики. Однако конкретные формы, в которых исторический метод проявляется в сфере художественного творчества, многообразны.

Это многообразие форм художественного историзма заключено в самой природе искусства, в неповторимости и вечности художественного произведения, в творческой индивидуальности писателя. Общие, универсальные («генерализирующие»), в сущности философские принципы исторического подхода получают конкретное преломление в специфических нормах, неотделимых от характера образного мышления, национального своеобразия, от категорий жанра, поэтики и стиля — всего того, без чего нет художественной индивидуальности. Таким образом, проблема историзма пушкинского творчества — это по существу одновременно и проблема возможностей его реализма, своеобразия его художественной системы. Историзм по праву считается одной из ключевых проблем мировоззрения и творчества Пушкина. Именно историзм, духом которого проникнуты создания поэта, открыл в литературе невиданные прежде возможности художественного постижения действительности, внес живое и трепетное ощущение динамики и непрерывности исторического процесса, стал основой реалистического метода и стиля. В свое время Б. В. Томашевский справедливо подчеркнул, что «историзм не является врожденной чертой творческого облика Пушкина, особенностью, с которой он родился». К этому можно добавить, что он не был также результатом одного только личного опыта поэта. Историзм формировала эпоха, время, отмеченное повсеместным и необычайным побуждением исторического сознания, исторических интересов; он был тесно связан с общим движением западноевропейской и русской философско-исторической мысли.

Обозначившаяся с конца 18 в. новая эпоха национально-освободительных движений, грандиозных потрясений и сдвигов в судьбах народов и государств дала мощный толчок формированию исторического мышления. На смену рационалистическим и метафизическим концепциям 18 в. приходят идеи исторической закономерности, признание власти исторических законов, понимание исторического процесса в его внутреннем единстве, в его динамике. Наступает пора интенсивного развития исторической мысли, расцвета исторической науки. В этом общеевропейском движении можно выделить несколько ведущих тенденций. Одна из них — сближение истории с философией, обостренный интерес к вопросам исторической методологии, к проблемам философии истории. Наряду с разработкой конкретных историографических тем бурно развивается философско-историческая проблематика; история становится предметом и объектом философских построений.

С другой стороны, наблюдается не менее интенсивное сближение истории с социальными исканиями. Социальность становится существеннейшим признаком исторического сознания, исторического мышления. Сложный процесс формирования исторического метода, тесно связанный с общим движением исторической мысли, нашел свое отражение и в России. Здесь особая его интенсивность падает на период после 1825 года, когда в связи с разгромом декабристов и необходимостью решить важнейшие вопросы, выдвигавшиеся ходом общественного развития, резко возрос интерес к исторической проблематике. Новая эпоха, когда открытая политическая борьба практически оказывалась невозможной, как никогда прежде обострила внимание к вопросам теории, к проблемам философского, исторического, морального порядка. Отсюда — широкое распространение философских интересов среди интеллигенции.