Произведение на морально-этическую тему в публицистическом стиле

Семейная реликвия. Как-то днем во время каникул ко мне пришел мой товарищ Никита Бережной. Мы договорились пойти вместе на футбольный матч. Бабушка позвала нас к столу на чай с яблочным пирогом. Когда бабушка его ада, аромат был такой, что к форточке кухни слетелись, казалось, все осы нашего двора. Я заметил, что Никита время от времени получает из маленького кармана джинсов какую-то вещь на длинной цепочке. Почтенно посмотрев на нее, он неспешно клал ее на место. Никита явным образом хотел обратить мое внимание на этот предмет.

— Это что у тебя, карманные часы? — спросил я. — Это не просто часы, а семейная реликвия. Дед подарил мне его на день рождения.

Он в очередной раз достал часы, и я имел возможность рассмотреть его. Корпус часы и крышка, которая закрывала стекло циферблата. Корпус и крышку украшали рельефные узоры. На внутренней стороне крышки старинной вязью было выгравировано имя владельца и стоял год: 1890.

— Ого! — присвистнул я. — Часы свыше ста лет. И идет? — Как часы! — восторженно ответил Никита и улыбнулся. — А кто был первым собственником этих часы? — Часы принадлежали моему прапрадеду, а потом с поколение в поколение его передавали от одного главы семьи к другому. Когда мне дарили часы, дед сказал, что я тоже буду главой семьи и должен не принизить достоинство рода Бережных.

Весь матч часы Никиты не шли из головы. Семейная реликвия… Интересно, и а в нашей семье есть такая? Возвратив домой, я из порога спросил о где бабушке. Она подождала с ответом, а потом самая спросила меня:

— А ты, Женечка, знаешь, что такое реликвия?

Ну, картины, иконы, часы, как у Никиты, одно слово, которая очень ценная вещь, — неуверенно на растяжение сказал я и бросился к словарю. — «Реликвия, — читал я о себе, — это вещь, которую праздник сохраняют в памяти о прошлом». Итак, реликвия — это не обязательно что-то ценное. Это то, что дорогое именно нашей семье.

— Бабушку, а какая вещь могла бы быть реликвией нашей семьи?

Бабушка, не говоря ни одного слова, пошла в комнату, открыла ящик серванта и достала оттуда обычную столовую ложку. Она была мне хорошо знакомая. Ею почти не пользовались. Ложка была вся в продольных глубоких царапинах и щербинах. Было непонятно, чему эта ложка вдруг стала семейной ценностью, да и словом «реликвия» ее никто никогда не называл.

— И это реликвия? — разочарованно спросил я. — Все зависит от того, что связанное с этой вещью, — ответила бабушка. — Всю войну она сопровождала твоего прадеда. Из фронта твой прадед, а мой отец, привез солдатский котелок и эту ложку. Котелок, к сожалению, не сохранили, а вот ложка осталась.

Бабушка достала семейный альбом. Из фотографии на меня смотрело безусое лицо молодого бойца. На нем была гимнастерка, которая выцвела, в левой руке он держал пилотку, а в правой — автомат. Он пристально вглядывался в объектив, будто желая через него увидеть своих родных.

— Вот таким твой прадед был на фронте. Мы, конечно, никогда не называли ложку таким высоким словом, как реликвия, но праздник берегли ее как упоминание о тех годах и память о твоем прадеде, который прошел всю войну.

Я держал в руках старую фронтовую ложку своего прадеда и думал о том, что теперь и я буду хранителем памяти о прошлом. Конечно, ложка — это не часы, которые можно, как Никита, будто между прочим вытягивать при всех… А чему бы и ни? — словно осияло меня. — В скором времени мы всем классом отправимся за город на отдых. Вот там-то я и покажу ребятам и девочкам нашу семейную реликвию.

«Спасибо за красоту!» (рассказ на морально-этическую тему)

Было преддверие праздника 8 Марта. Нынешний март ничем не отличался от зимних будней. Сугроба давили пешеходов. Ветер забивался под ворот, жалил уха, даже в перчатках мерзли руки. Солнца не было и на воспоминание, лишь трудные снеговые тучи висели над главой, а близко полудня пошел совсем не весенний снег. Но что-то радостное, теплое все-таки привлекало глаз. Это букетики цветов в руках женщин. Как всегда накануне праздника мужчины щедрые на цветы, а женщины как-то особенно улыбались. Такое самое праздничное расположение духа властвовало в вагоне трамвая. Мужчины подчеркнуто вежливо уступали местом женщинам, выразительно ощущался аромат мимоз. В основному эти горячие желтые цветы бросались в глаза. Мы обратили внимание, которое и салон вагона выглядел в этот день необычно. К стенке кабины водителя была прикрепленная жестяная продолговатая банка из-под шипучего сладкого напитка, а над банкой будто изобиловали бледно-желтые звездочки штучник ромашек. На эти ромашки обратили внимание все пассажиры.

— Как уютно, будто дома, — сказала одна женщина, кивая на скромный букетик возле кабины водителя. — Жаль, что ненастоящие, — послышался мужской голос. — Это легко исправить, — весело откликнулся парень. У него в руках был объемистый букет мимоз. — Вот везу поздравлять мать и женщину. Я думаю, одна веточка не обеднит мой букет. — Он подошел к кабине водителя, осторожно опустил в жестяную банку веточку мимозы. Все начали улыбаться. Потом одна девушка, пошептавшись со своим спутником, вручила ему ярко-красный тюльпан.