Развенчание тоталитарной власти сталинской эпохи

В своей знаменитой повести «Один день Ивана Денисовича» Александр Исаевич Солженицын описал только один день заключенного — от подъема до отбоя, но повествование построено так, что читатель может представить себе лагерную жизнь сорокалетнего крестьянина Шухова и его окружения во всей полноте. Ко времени написания повести ее автор был уже очень далек от социалистических идеалов. Эта повесть — о противозаконности, противоестественности самой системы, созданной советскими руководителями.

Образ главного героя — собирательный. Основным прототипом Шухова часто называют Ивана, бывшего солдата из артиллерийской батареи Солженицына. При этом сам писатель был заключенным, который каждый день своего пребывания в лагере наблюдал тысячи сломанных людских судеб и трагедий.

Материалом для его повести стал результат страшного беззакония, который не имел ничего общего с правосудием. Солженицын уверен, что советские лагеря были такими же лагерями смерти, как фашистские, только убивали там собственный народ.

Иван Денисович давно понял, что для выживания недостаточно ощущать себя советским человеком. Он избавился от идеологических иллюзий, бесполезных в лагере. Это его внутреннее убеждение ярко демонстрирует сцена, когда кавторанг Буйновский объясняет герою, почему солнце в зените бывает в час дня, а не в 12 часов.

Декретом правительства время в стране перевели на час вперед. Шухов удивлен: «Неуж и солнце ихним декретам подчиняется?» С советской властью у Шухова теперь другие отношения. Он — носитель общечеловеческих ценностей, которые не удалось в нем разрушить партийно-классовой идеологии.

В лагере это помогает ему выстоять, остаться человеком.

Судьба заключенного Щ-854 похожа на тысячи других. Он честно жил, пошел на фронт, но попал в плен. Из плена ему удалось бежать и чудом пробиться к «своим».

Этого было достаточно для серьезного обвинения. «В контрразведке били Шухова много. И расчет был у Шухова простой: не подпишешь — бушлат деревянный, подпишешь — хоть поживешь малость. Подписал».

Что бы ни делал Шухов, он преследует ежедневно одну цель — выжить. Заключенный Щ-854 старается следить за каждым своим шагом, по мере возможности подрабатывать и вести сносное существование. Он знает, что обычная практика при таком серьезном обвинении, как у него, — добавлять срок заключения.

Поэтому Шухов не уверен, что окажется на свободе в назначенное время, но запрещает себе сомневаться. Заключение Шухов отбывает за измену родине. В документах, которые его заставили подписать, значится, что Шухов выполнял задания фашистов.

Какие именно — не смогли придумать ни следователь, ни подследственный. Не думает Шухов и о том, почему сидит он и еще много всякого народа, не терзается вечными вопросами без ответов.

По натуре Иван Денисович принадлежит к природным, естественным людям, которые ценят сам процесс жизни. И у зека есть свои маленькие радости: выпить горячей баланды, выкурить папиросу, спокойно, с наслаждением, съесть пайку хлеба, приткнуться, где потеплей, и минуту подремать, пока не погнали на работу. Получив новые ботинки, а позже валенки, Шухов радуется, как ребенок: «…житуха, умирать не надо». За день у него случилось много удач: «в карцер не посадили, на Соцгородок бригаду не выгнали, в обед он закосил кашу, с ножовкой на шмоне не попался, подработал вечером у Цезаря и табачку купил.

И не заболел, перемогся».

В лагере Шухова спасает труд. Работает он увлеченно, жалеет, когда кончается смена, припрятывает себе на завтра удобный для каменщика мастерок. Он принимает решения с позиции здравого смысла, опираясь на крестьянские ценности. Труд и отношение к работе не дают Ивану Денисовичу потерять себя. Он не понимает, как можно относиться к работе недобросовестно.

Иван Денисович «умеет жить», мыслить практически, не бросать слов на ветер.

В разговоре с Алешкой-баптистом Шухов высказывает свое отношение к вере и Богу, руководствуясь опять-таки здравым смыслом. «Я ж не против Бога, понимаешь, — объясняет Шухов. — В Бога я охотно верю. Только вот не верю я в ад и рай. Зачем вы нас за дурачков считаете, рай и ад нам сулите?» На вопрос, почему он не молится Богу, Шухов отвечает: «Потому, Алешка, что молитвы те, как заявления, или не доходят, или в жалобе отказать». Вот он, ад, — лагерь.

Как же Бог такое допустил?

Есть среди героев Солженицына и те, кто, совершая маленький подвиг выживания каждый день, не теряет достоинства. Старик Ю-81 сидит по тюрьмам и лагерям, сколько советская власть стоит. Другой старик, Х-123, — яростный поборник правды, глухой Сенька Клевшин, узник Бухенвальда. Пережил пытки немцев, теперь в советском лагере. Латыш Ян Кильдигс, еще не потерявший способности шутить.

Алешка-баптист, который свято верит, что Бог снимет с людей «накипь злую».

Капитан второго ранга Буйновский всегда готов вступиться за людей, он не забыл законов чести. Шухову с его крестьянской психологией поведение Буйновского кажется бессмысленным риском. Капитан резко возмутился, когда надзиратели на морозе приказали заключенным расстегнуть одежду, чтобы «перещупывать, не поддето ли чего в обход устава».

За это Буйновский получил «десять суток строгого». Все знают, что после карцера он навсегда лишится здоровья, но вывод заключенных такой: «Залупаться не надо было! Обошлось бы все».

Повесть «Один день Ивана Денисовича» была опубликована во времена «хрущевской оттепели» в 1962 году, вызвала большой резонанс в читательской среде, открыла миру страшную правду о тоталитарном режиме в России. Солженицын показывает, как терпение и жизненные идеалы помогают Ивану Денисовичу выжить в нечеловеческих условиях лагеря день за днем.