«С добрым утром» анализ стихотворения Есенина

Стихотворение «С добрым утром» было написано Есениным в 1914 году, в самом начале его творческого пути, поэтому не отмечено ни душевным смятением, ни тоской. Поэту двадцатый год, он недавно приехал в столицу из деревни, и пока в его произведениях видна лишь красота природы, понятная ему почти так же, как Творцу, да еще удаль молодости и некоторая сентиментальность.

«Певец родной деревни», «русской природы» — эти штампы основательно приклеились к Сергею Есенину еще при его жизни. Никому ни до, ни после него не удавалось так передать не только красоту, но и тоскливое очарование села; заставить читателя почувствовать себя там — в описываемом лесу, на берегу озерца или рядом с избой.

«С добрым утром» — лирическое произведение, на полутонах описывающее рассвет — спокойное и прекрасное природное явление. Стихотворение насыщено изобразительно-выразительными средствами, в четырех строфах уместилось столько красок, что раннее утро отчетливо видится читателю.

С самого начала завораживает Аллитерация : «Задремали звезды золотые, Задрожало зеркало затона, Брезжит свет на заводи речные» — семь слов начинаются с буквы «з», и вместе с сочетанием «зж» в середине слова эти строки явственно рождают ощущение легкой дрожи, ряби, пробегающей по воде. Первую строфу можно полностью отнести к вступлению — автор словно бросает легкие краски фона на холст. Если бы не название, читателю даже не было бы понятно, что речь идет о рассвете, ни одно слово не указывает на время дня.

Во второй строфе — развитие сюжета, уже яснее проступает движение в природе. Это обозначают несколько глаголов: «улыбнулись», «растрепали», «шелестят», «горят». Однако почему происходят эти действия, снова нет прямого указания.

И третья строфа — явная Кульминация и одновременный финал. «Заросшая крапива» описана выразительными, даже броскими словами: «обрядилась ярким перламутром», далее следует олицетворение «качаясь, шепчет шаловливо», и наконец — прямая речь, три слова, раскрывающие суть описываемого явления: «С добрым утром!» Несмотря на то, что эта же фраза вынесена в название, она все равно остается до некоторой степени неожиданной. Это ощущение рождает сокращенная последняя строка — четыре ударных слога вместо десяти. После плавного ритмичного повествования они будто бы будят читателя, автор поставил последний энергичный мазок на холст: природа ожила, сонное настроение сию минуту развеется!

Стихотворение написано Пятистопным ямбом, хотя при прочтении размер кажется сложным благодаря чередованию ударных и безударных стоп. Каждая строка начинается с безударной, затем разбег до середины из двух ударных, и снова пауза. Поэтому ритм стихотворения будто укачивает, убаюкивает, усиливая ощущение предрассветной тишины.

Перекрестная рифма, наиболее часто встречающаяся у Есенина, как нельзя лучше подходит к описательному стихотворению — спокойное чередование в спокойном повествовании.

Столь щедрое использование фигур речи может быть уместным только в лирических описаниях, и так умело использовать их могли немногие поэты.

Эпитеты «золотые», «серебряные», «шелковые» характеризуют природную красоту как драгоценную, а олицетворения «звезды задремали», «березки улыбнулись», «крапива шепчет» делают все вокруг живым, ничуть не менее, чем человек. Благодаря этим штрихам природа предстает перед читателем необыкновенно прекрасной, величественной и вместе с тем близкой, понятной. Березки описаны словно подружки, деревенские девчонки, и «шаловливая» крапива тоже приветствует простыми и знакомыми словами.

Метафоры исключительно точны и выразительны: «зеркало затона» сразу рисует замершую водную гладь с отражением неба; «сетка небосклона», которую «румянит свет» — россыпь розовых перистых облачков на востоке.

После прочтения стихотворения остается чувство, будто автор не только нарисовал перед читателем совершенную картину, но и заставил его побывать там, проникнуться предрассветной тишиной и благодатным покоем. И название «С добрым утром!», повторенное в финале, призывает к добру и наполняет душу предвкушением радости. Это лучшее послевкусие, которое может оставить произведение.