Сказочный Морозко в поэме Некрасова «Мороз Красный Нос»

Использование поэтом художественности народного сознания, в образе Дарьи многое объясняет и в тех главах, где появляется Мороз-воевода. Олицетворенный образ Мороза, без сомнения, навеян фольклором. Это ясно уже из названия поэмы, представляющего собой народное присловье.

Особенно тесно связана поэма со сказкой «Морозко».

Сопоставление поэмы и сказки «Морозко» помогает нам сделать несколько наблюдений. Существенно, что поэт помнит и любит народную сказку, иначе не появился бы в поэме сказочный образ Мороза. Мороз в поэме, конечно, похож на Морозко из сказки: он веселый, удалой, могущественный.

Кстати, заметим, что, переходя к изображению Мороза, поэт меняет ритм стиха.

Но сказка и поэма — разные произведения, они по-разному изображают жизнь. Например, чудеса в сказке истинно волшебные: Морозко награждает падчерицу золотом, богатыми одеждами. Так не бывает в жизни, но так выражается мечта о лучшей жизни, о победе добра и справедливости.

Мороз в поэме строит дворцы изо льда, мосты ледяные. Это тоже чудеса, но такие, которые каждый из нас может видеть: причудливые нагромождения льдов в горах и на море, надежный лед на реках, по которому идут пешеходы, обозы с товаром.

Сказочный Морозко стал другим в поэме и потому, что Дарья, к чей сон пришла старая сказка, слышанная в детстве, измучена и придавлена невыносимым горем. Потому-то в хвастливой песне Мороза появляются слова грозные, страшные для человека . Нам понятно, почему возникает в песне этот леденящий душу образ: Дарья непрестанно думает о Прокле, зарытом в промерзшей земле. Правда, Мороз и здесь не выглядит губителем: покой-пику ведь уже ничего не страшно. В сознании Дарьи Мороз вообще нигде не выступает как злодей: с живыми он только играет, шутит, гонит домой бабенок, пугает «недоброго вора», дурачит пьяных.

А Дарье он хочет понравиться, он шепчет ей ласковые слова, он вдруг обращается в милого Проклушку и целует ее. И сон, который видит Дарья, замерзая,- сон счастливый, прекрасный. В нем отразилось лучшее, что было в ее жизни,- радость труда, любовь и согласие в семье, мечты о будущем. Последнее, что видит Дарья, умирая,- родные лица мужа, сына, дочери, воз с золотыми снопами — обещание сытости и достатка; последнее, что она слышит,- счастливая, «утоляющая сердце» песня, какую можно услышать только в самом светлом сне:

В ней кроткая ласка участья, Обеты любви без конца… Улыбка довольства и счастья У Дарьи не сходит с лица.

Героиня Некрасова как бы «уходит в сказку». Но почему Некрасов именно так закончил поэму, отбросив другой, благополучный финал? Здесь не может быть однозначного ответа. Подумаем вместе с учениками. Смерть кормильца в крестьянской семье была таким страшным событием, что только в порядке редчайшего исключения овдовевшей жене, осиротевшим детям могло что-нибудь помочь, А обычной и всем известной была одна судьба: голод, нищета, унижения, ранняя смерть.

Как бы ни была богата поэма сказочными образами, это не сказка, а реалистическое произведение.

Некоторые критики—современники Некрасова упрекали его в жестокости, в равнодушии к судьбе вдовы. Мы понимаем, как это несправедливо. Мы ведь чувствуем, что у поэта поистине сердце разрывается от горя.

Некрасов воспел красоту своей героини, ее духовное богатство, он и в смерти показал ее прекрасной, но жизненная правда не позволила поэту изображать благополучие там, где надо было пробудить сочувствие, тревогу, гнев.

В главе XXXV изображение сна Дарьи переходит в раздумья поэта о самом себе. Песня, которую слышит умирающая крестьянка, «утоляет» и сердце поэта, измученное тяжкими впечатлениями жизни. Зимний лес с его тишиной влечет к себе поэта:

Нигде так глубоко и вольно Не дышит усталая грудь, И ежели жить нам довольно, Нам слаще нигде не уснуть!

Глава IV — это рассказ поэта не о какой-то определенной женщине, а о «типе величавой славянки», о тех ее чертах, которые встречаются у многих и которые особенно дороги поэту. Однако в пределах этого общего настроения надо найти многочисленные оттенки: гордости, восхищения, радости, уважения и т. д.

В главе XXXIII идет рассказ о судьбе Дарьи. Поэт передает ее сон. Здесь возникает противоречивое сочетание двух настроений. Чтец не может забыть, что это предсмертный сон замерзающей крестьянки. А в самом сие передаются наиболее светлые стороны крестьянской жизни, мечты о счастливом, радостном труде.

В рассказе соединяются печаль и радость. Но это сочетание неравномерно на всем протяжении отрывка. Скорбные и сочувственные ноты звучат вначале , потом они гаснут в рассказе о Дарье, ее свекрови, муже, детях.

Здесь передаются разговоры, забавные эпизоды. Чтец словно бы отодвигает па некоторое время печальные мысли. Но они снова возникают в конце главы XXXIV, где говорится о песне, которую слышит Дарья.

Эта печаль не угрюмая, не безнадежная, но светлая, согретая мечтой о народном счастье.