Сочинение на примере произведений Омара Хайяма и Низами Гянджеви

Настоящим открытием для меня в этом году стало знакомство с произведениями персидского ученого Омара Хайяма и азербайджанского мыслителя и поэта Низами Гянджеви. Открытием, так как в их творчестве отбивается особый менталитет восточных народов, особая духовность, особая атмосфера. Все это непривычно для нашего европеизированного сознания. Кроме того, всегда приятно расширить свое мировоззрение, свое знание о мире. «Восток — дело тонкое»,- фраза, которая хорошо запомнилась нам по фильму «Белое солнце пустыни». Действительно, здесь, на Востоке, ценят утонченный вкус и тонкую работу, тонкая одежду и утонченную мудрость. Именно поэты — Фирдоуси и Навои, Саади и Низами, Гафиз и Хайам — смогли в своих произведениях определить роль человека в окружающем мире, воспеть силу ума и чувств. Их лирика по-настоящему философская, внутреннее ее содержание, направленное от созерцания до мысли. Столетиями шлифовалось умение восточных поэтов в короткой, но точной фразе высказывать глобальную за значимостью и убедительностью мысль.

Интересная фигура Омара Хайяма (1048-1131). Вот какую яркую характеристику ему дает его же современник: «Хайям был мудрец, который глубоко знал философию и особенно же математику, в которой не было и нет ему равных». Эти слова свидетельствуют о разносторонности и талантливости ученого и поэта. Омар Хайям был очень жизнелюбивым и деятельным человеком. Он много путешествует: Багдад, Нишапур, Дамаск… Он встречается с разными людьми, и эти встречи оказывают содействие его пониманию добра и зла, жестокости и милосердия. С наблюдением за жизнью, рождались поэтические строки, датировать которые ХI-ХII столетиями иногда просто отказывается сознание — так современно они звучат:

Для друга достойного душа на все готовая: И у ноги кланяется, не выговорив и слова. Узнать хочешь ты, есть ли в мире пекло?

Есть ад: с подлым человеком разговор. Определенного пространства и времени для людей — нет. Они готовы угождать только потому, кто выше их по должности, за чином, за родственными связями. Такие люди всегда вызывали пренебрежение, но пока есть те, которым льстят, будут и такие, кто готов унижаться и ползать. Омар Хайям писал в жанре рубаи — одной из классических форм восточной поэзии. В четверостишии рифмуются 1, 2 и 4 строки, иногда и все четыре. Они имеют одинаковое количество слогов и пронизанные единым музыкальным ритмом:

Все тайны пристально сохраняй, Чтобы не узнал изверг и мошенник. И взвесь: как с другими ты поведешь себя, Того от других и себе жди.

Одиночество… В этом есть своя драма. Однако есть одиночество высшей пробы, когда человек, не желает уподобляться тем, которым за их моральные качества можно отказать в звании человека. И это одиночество вызывает уважение. Только мужественный, гордый и независимый человек способный не опуститься к уровню толпы ценой добровольного самоотчуждения от нее. В унисон этим строкам Хайяма звучат строки современного русского поэта, который ныне живет в Израиле, Игоря Губермана:

Когда кругом кишит бездарность, кладя на жизнь свое клише, в изгое скрыта элитарность, Весьма полезная душа.

Другой жанр, другое время, другие скорости и ритмы, но — к сожалению! — внутренне человек изменяется очень медленно, и снова и снова возникает необходимость абстрагироваться от серости, слабоумия, ограниченности ради сохранения собственного «я» и душевного здоровья. Иногда, наблюдая за жизнью и часто видя торжество несправедливости, философ-поэт разрешает себе резкие и даже высокомерные оценки:

Хромая старость, юность быстронога Все толпится к вечному порогу. Недолго миром радуются живые: Все пойдем прочь, у всех — одна дорога.

Хайям понимает, что причина социального неравноправия — в неразумном устройстве общества, но поскольку все в мире создано Аллахом, поэт обращается с вызовом и укором именно к нему. Мастером другого стихотворного жанра, очень распространенного на Востоке,- газели,- был азербайджанский поэт и мыслитель Низами Гянджеви (около 1141-1209). Газель — небольшой лирический стих, который состоит из 3-12 строф. Основное содержание газелей — воспевание любви к женщине, тоска и печаль по поводу неразделенного чувства. В произведениях Низами мы находим и выявление жизненного опыта, глубокой человеческой мудрости:

Везде, друг, тайна, куда не глянь,- И где ключи к сокровенным знаниям? Не иди лихой судьбе наперекор! Вот время пришло — и ты нашел шафир.

Сквозь столетия доносятся до нас слова азербайджанского мудреца, воспитывая в нас жизненную стойкость и гордую независимость. Перу Низами принадлежат и несколько поэм, известнейшей из которых есть «Лейла и Меджнун» (1188). Эта поэма, основанная на старинной арабской легенде, рассказывает о несчастной любви юноши Кейса (по прозвищу «Меджнун» — «Пронизанный любовью») к красавице Лейли. События разворачиваются вокруг обстоятельств возникновения страстных лирических стихов измученного любовью Кейса:

Пока живет душа во мне, пока Не придешь ты,- и моя не угаснет боль. Ты множество имеешь на земле рабов, Я же сам себя твоим рабом сделал. Пока о тебе помню я, Спокойная и радостная душа моя. Тебя забуду — в тот же миг В груди сердце камнем становится.

Необыкновенные для европейской поэзии образы, особенно изысканные и тонкие, завораживают читателя и воссоздают экзотическую ауру Востока. Знакомлясь с произведениями древней классической восточной поэзии, открываешь для себя мир, знакомый до этого времени лишь сказками о Шахерезаде и Синдбаде-мореплавателе: яркий, утонченный, но при этом глубокий и мудрый. Каждое произведение представляет собой роскошный ценный камень в цветистой мозаике мировой литературы.