Сочинение о творчестве Марселя Пруста

У него была масса достоинств, за которые мы восхваляем выдающегося из романистов. Он не может быть соперником Диккенсу, Бальзаку и Достоевскому. Реалистичностью Толстой превосходит его. Но в умении глубоко проникать и в реальность, и в человеческие эмоции, и в мысли ему едва ли найдутся соперники. Анри Пэйр. Наследство Пруста. (Из книги «Современный французский роман») Марсель-Валентин-Луи-Эжен-Жорж Пруст родился 10 июля 1871 года в Париже, в семье известного профессора-гигиениста. Мать Марселя была женщиной доброго сердца, чуткой, любящей матерью! Марсель был старшим из ее двух детей, она навсегда осталась в памяти сына воплощением человеческого совершенства. Когда мальчику исполнилось девять лет, он заболел тяжелой формой астмы, которая беспокоила его на протяжении всей жизни и становилась причиной различных нервных срывов. Тем не менее, у Марселя был крепкий характер, незаурядная настойчивость, поэтому, несмотря на пропуски занятий из-за болезни, все равно получил основательное образование в одном из наипрестижнейших парижских лицеев — Кондорсе.

Родители были людьми зажиточными и имели возможность дать сыну полную свободу действий в выборе жизненного пути, и юноша избрал литературу. Его любимыми писателями были Анатоль Франс, Морис Метерлинк, Шарль Леконт де Лиль, незаурядный интерес у него вызвала философия. Несмотря на болезнь, Марсель записался в школу политических наук в Сорбоне, где посещал лекции известного философа Анри Бергсона, чья теория времени оставила у него массу впечатлений. Учитывая болезнь Пруста и то, что семья имела в своем распоряжении определенные средства, на него не возлагали никаких надежд, и он вел беззаботную жизнь в дворянских и мещанско-претенциозных салонах парижского предместья Сен-Жермен. Кроме того, он изредка писал, переводил Джона Рескина (английского критика-искусствоведа и публициста), часто редактировал чужие произведения, внося изменения в текст. С детства Марсель лечился на морском курорте в Нормандии, который со временем послужил прототипом выдуманного Бальбека в его романах. Свой писательский путь Пруст начал с публикаций в журналах эссе, поэзий и рассказов, которые в 1896 году издал отдельной книжечкой под названием «Утехи и дни». Несмотря на дружескую поддержку парижских знаменитостей, это издание потерпело крах, но Марсель не потерял веру в собственные возможности. Жил Марсель Пруст особым режимом: спал днем и работал или развлекался ночью. Его физическое состояние ухудшало чувство вины, вызванное гомосексуализмом. В 90-х годах Пруст во многом напоминал одного из снобов, которых позднее в своих романах изобразил поверхностными и эгоистическими людьми, которые упрямо добиваются благосклонности со стороны элиты общества. В 1903 году умирает отец Пруста, а в 1905 году — мать. Смерть матери стала причиной периода продолжительной и мучительной скорби Пруста; он понял, что одной из главных причин этой трагедии было его потворство собственным желаниям. Из-за болезни, которая прогрессировала, писатель ощущал себя лишенным возможности общаться с внешним миром. В 1909 году Пруст пережил знаменитое прозрение, описанное в романе, когда чашка чая и пирожное спровоцировали вспышку ощущения прошлого и разрешили памяти восстановить его. Писатель понял, что отныне он имеет ключ к тайнам своего детства и юношества, а также средство для завершения многих романов, над которыми он работал на протяжении тринадцати лет, вплоть до своей смерти в 1922 году. Настойчиво, тетрадь за тетрадью, писал он свою эпопею. Открыл ее роман «В сторону Свана», который Марсель Пруст издал собственными средствами в 1913 году. Книга сразу привлекла к себе внимание критиков и вызвала острую полемику.

Эпопея «В поисках утраченного времени» состоит из семи частей, опубликованных во Франции в пятнадцати томах в 1913-1927 годах. Общий объем этого произведения достигает четырех тысяч страниц, которые содержат около полутора миллиона слов. Роман охватывает период с 1840 года по 1915 год. Он описывает развитие рассказчика, Марселя, от детства до зрелости, и то, как он, в конце концов, понял свое предназначение — быть писателем. Марсель — это, собственно, сам Пруст, и вместе с тем не он. Вопреки тому, что роман имеет автобиографическую основу, исповедью во многом руководит утонченное воображение романиста. Это произведение не вкладывается в рамки прямого повествования о творческом становлении художника: в нем происходят сдвиги во времени назад и вперед, он охватывает почти две сотни персонажей. Автор, самостоятельно, исследует способ возвратить время назад и то, как прошлое, с помощью невольной памяти, можно воскресить и сохранить в искусстве. В одном со своих интервью Пруст отмечал: «Как вам известно, существует планиметрия и стереометрия — двухмерная или трехмерная геометрия. Так вот, для меня роман означает не только двухмерную (плоскостную) психологию, но и психологию во времени. Так, существует незримая субстанция времени, и я старался ее выделить, и это означает, что эксперимент должен длиться на протяжении продолжительного периода. Надеюсь, что в конце моей книги некоторые незначительные в общественном плане события, например, брак двух персонажей, которые в первом томе принадлежали к совсем разным социальным прослойкам, будут свидетельством того, что время прошло, и будут иметь такую же привлекательность, как статуи Версаля».

Рядом с «Улиссом» Джойса, романы Пруста коренным образом изменили и саму форму романа, и много основных принципов художественной прозы. Писатель заменил обычный сюжет, персонажей сложным и интимным описанием становления личности человека, общего развития на протяжении всей человеческой жизни, взаимоотношений и влияния на человека его воспоминаний о пережитом и давно забытом. Как утверждал Хосе Ортега-и-Гассет, «он заслуживает звание изобретателя нового расстояния между предметами и нами… Все романы предыдущих ему эпох кажутся литературой, созданной будто с высоты птичьего полета, литературой, которая имеет примитивную панораму, если сравнивать ее со взглядом на предмет с близкого расстояния». Вселенная Пруста — это и сугубо частный домашний мир рассказчика, и широкая панорама жизни Парижа на пороге нового столетия, изображенная с помощью многочисленных тонко описанных портретов персонажей и мастерски воспроизведенных сцен.

Как заметил английский критик Реймонд Мортимер, «ни одному романисту, кроме Пруста, не посчастливилось сделать своих героев для нас более реальными, нам известно о них намного больше, чем о любых других выдуманных персонажах. Вот почему я убежден, что он является несравненным, великим писателем эпохи, в которой жил и я». Странный пример способа изображения Прустом жизни, способ, который ломает временные и пространственные барьеры, создавая художественное целое, стал одним из немногих, которые оказали большое влияние на искусство XX столетия.