Сочинение по творчеству японского поэта Сайге

Для нас, европейцев, Япония — прежде всего своеобразное, самобытное искусство, в том числе и литература. Например, строчки: «лишь крики диких уток смутно белеют» или «посмотрите, как пахнет миндаль» — вполне в духе японской культуры. Но, наверное, мудрым был тот человек, который впервые произнес парадоксальную на первый взгляд фразу: «Думать можно трояким способом: правильно, неправильно и по-японски».

Но «по-японски», то есть непривычно, нестандартно, можно и чувствовать. И этому учат японское искусство и литература.

Мы привыкли к тому, что стихотворение может выступать в различных формах. Нам уже знакомы некоторые необычные, экзотические формы , но в японской поэзии свои формы — это хокку и танка. С течением времени пятистишие танка стало четко делиться на две строфы .

Первая строфа называлась хокку и постепенно стала самостоятельной поэтической формой. Непревзойденным мастером хокку был Мацуо Басе , а великолепные танка писал выдающийся поэт средневековой Японии буддийский монах Сато Норикие, более известный как Сайге .

Танка — древний жанр японской поэзии. Это стихотворение, в котором 31 слог, слоги сгруппированы в пять строк, в 5-7-5-7-7 слогов. Не много слов можно сложить из такого количества слогов, но в том и заключается своеобразие японской поэзии. Мастерство Сайге проявляется в умении тщательно выбирать слова и способы изложения своей мысли.

Конечно, при этом совершенно исключена многословность. Несколько штрихов кистью — и на листе возникают контуры горы, дерева, летящей цапли, нетронутое пространство листа чудесным образом обретает перспективу, глубину:

Осенью поздней Ни один не сравнится цветок С белой хризантемой. Ты ей место свое уступи, Сторонись ее, утренний иней!

Трудно Представить японского поэта «на празднике жизни», среди городского шума и суеты, невозможно увидеть, как он стоит, «пес — трою толпою окружен». Такое впечатление, что он всегда пребывает на лоне природы: всматривается в речную даль или звездное небо, наблюдает, как растет бамбук, или слушает пение цикад — и в его воображении рождаются определенные, мысли и ассоциации. Когда читаешь японские танка, кажется, что смотришь в воды реки, дно которой очень глубоко — воображению предоставляется большой простор:

Пригоршню воды зачерпнул. Вижу в горном источнике Сияющий круг луны. Но тщетно тянутся руки К неуловимому зеркалу.

Эти емкость и лаконизм доведены до совершенства в танка Сайге. На стихотворном пространстве в пять строк автору удается выразить и мгновенное состояние природы, и тонкое движение души, любование и удивление:

Зыблются все быстрей, Чтоб ветер их просушил. Спутаны, переплелись. Вымокли под весенним дождем Нити зеленой ивы.

Вдумаемся, сколько сказано, как бы мимоходом, в пяти строчках:

Ужели рукава Лишь оттого окроплены росою, Что слушаю цикад? Какая странность! Это я, Я сам тоскую отчего-то…

Нужно быть искусным мастером, чтобы одним-двумя штрихами набросать яркую поэтическую картинку, заразить при этом читателя лирическим волнением, разбудить его воображение, не прибегая для этого ко множеству деталей. Что и говорить, умение Сайге сказать многое в немногих словах — настоящее искусство!