Социальность в романе М. Е. Щедрина «Господа Головлевы»

«Господа Головлевы» — это социальный роман из жизни дворянской семьи. Разложение буржуазного общества, как в зеркале, отразилось и в разложении семьи. Разваливается весь комплекс моральных отношений, цементируются родственные связи и регулирующие моральные нормы поведения. Тема семьи становится злободневной. Внимание М. Е. Щедрина в этом романе посвящена анализу уродств, исследованию причин и показу последствий. Вот перед нами родоначальница и глава семейства Орися Петровна Головлева.

Она властная и энергичная помещица, хозяйка и глава семейства, натура целенаправленная, сложная, богатая своими возможностями, но испорченная беспредельной властью над семьей и окружающими. Она единолично распоряжается богатством крепостных, превратив мужа в нахлебника, калеча жизнь «противным детям» и развращая «любимчиков». В фантастической погоне за «приобретенным» она умножила богатство мужа. Для кого и для чего? Трижды мы слышим в первой главе ее крик: «И для кого я всю эту пропасть собираю! Для кого припасаю! Ночей недосыпаю, куска недоедаю… для кого!? — Вопрос Ориси Петровны, конечно, риторический: подразумевается, что все это она делает для семьи, для детей. А так ли это в действительности? Нет, не так. О семье, о детях, о материнском долге она говорит, чтобы замаскировать свое истинное отношение — полное равнодушие, чтобы злые языки не укоряли. Громко, для всех, лицемерно ханжеские слова об умершей дочери Анне и ее сиротках-близнецах: «Одну дочку Бог взял — двух дал». Для себя, для «внутреннего употребления»: «Как жила твоя сестрица (это пишет она своему» любимчику Порфирию) беспутно, так и умерла, подкинув мне на шею двух своих щенков».

С языка Ориси Петровны не сходило слово «семья» … Но это был лишь пустой звук. В хлопотах о семье она забывала о ней. У нее не было времени и желания думать о воспитании детей, о развитии их нравственности. Жажда накопления портила и убивала инстинкт материнства. «В ее глазах дети были одной из той фатальных жизненных установок, против которых она считала себя вправе протестовать, но которые однако не затрагивали ни одной струны ее внутреннего существа. Дети, чувствуя полное равнодушие матери и не чувствуя любви, платили ей таким же равнодушием, переходящим во вражду. Орися Петровна понимала, что у детей нет к ней благодарности, и, глядя на них, не раз спрашивала себя, кто будет ее истребителем. Но, вечно погруженная в материальные хлопоты и меркантильные расчеты, и на этой мысли подолгу не останавливалась. А все вместе — всевластие хозяйки и матери, атмосфера стяжательства, презрение к творческому труду — морально разлагает души детей, формирует натуры униженные, рабские, готовые на ложь, обман, и предательство.

Старший сын Степан, от природы наблюдательный и остроумный, но беспорядочный, противный Степан-балбес, спился и умер неудачником. Дочь, из которой Орися Петровна намеревалась сделать бесплатного бухгалтера, сбежала из родного дома и вскоре, брошенная мужем, умерла. Двух ее маленьких девочек-близнецов бабушка взяла к себе. Сначала смотрела на них как на бремя, потом привязалась к ним. Девочки выросли, стали провинциальными актрисами. Предоставленные самим себе, без опоры и поддержки, они не сумели защититься от пошлых домогательств богатых бездельников и, опускаясь все ниже, оказались втянутыми в скандальный судебный процесс. В результате — одна отравилась, у другой не хватило духу выпить яд, пришлось заживо похоронить себя в Головлеве.

Отмена крепостного права нанесла «первый удар» властности Ориси Петровны. Сбитая с привычных позиций, встретившись с нынешними жизненными трудностями, она становится слабой и неспособной. Она разделила имение между сыновьями Порфирием и Павлом, оставив себе лишь капитал. Павел вскоре умер. Его имущество перешло к ненавистному брату Порфирию. Но еще до смерти Павла Порфирий сумел обойти «милого друга маму», выманить у нее капитал. Более хитрый и коварный, любимчик Иудушка «проглатывает» ее капитал, превращая мать в скромную приживалку.

Все, во имя чего Орися Петровна подвергала себя лишениям, портила свою жизнь и жизнь своей семьи, оказалось призраком. В конце своей жизни Орися Петровна с горечью осознает: «Все-то жизнь она что-то устраивала, над чем убивалась, а оказывается, что убивалась над призраком. Всю жизнь слово «семья» не сходило у нее с языка; во имя семьи она одних казнила, других награждала; во имя семьи она подвергала себя лишениям, мучила себя, испортила всю свою жизнь — и вдруг получается, что семьи-то именно у нее нет! «Паразитический образ жизни, отсутствие привычки жить своим трудом, праздность, атмосфера накопления, лицемерие, ложь, вражда всех к каждому и каждого ко всем; непригодность к делу, лень, беспомощность ведут» панов Головлевых «к неизбежному вымиранию.