Стихотворение А. С. Пушкина «Зимнее утро»

Мороз и солнце; день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный!

Эти строки знакомы нам с начальной школы. И всякий раз, перечитывая стихотворение, мы не перестаем восхищаться мастерством поэта. Ощущение радости, безграничного счастья хочет передать автор читателю.

Стихотворение насыщено эмоционально-оценочными определениями: «день Чудесный «, «друг Прелестный «, «ковры Великолепные «, «друг Милый «, «берег Милый «. «Жизнь прекрасна!» — как будто хочет сказать поэт.

Раскатистый звук в первой строфе повторяется четырнадцать раз . Лирический герой желает разбудить возлюбленную, чтобы поделиться счастьем, которое переполняет его. Неслучайно оба предложения в первой строфе восклицательные.

Во второй же строфе звуковой состав меняется: завывание вьюги помогают услышать сонорные носовые и в сочетании с гласными. Меняется и эмоциональный настрой: «мутное небо», «бледное пятно» луны, «тучи мрачные» вызывают печаль героини. Вчерашний хмурый и тоскливый вечер противопоставляется сегодняшнему радостному утру: «Вечор… а нынче… погляди в окно…» Последней строкой этой строфы автор возвращает читателя в настоящее время, в атмосферу счастья.

Но смогли бы мы оценить всю прелесть утра, если бы не было мрачного, печального вечера?

Третья строфа — зимний пейзаж. Русская зима небогата красками, но картина, созданная поэтом, насыщена цветом: это и голубой , и черный , и зеленый . Все сверкает, сияет за окном; в строфе дважды повторяются однокоренные слова «блестя» и «блестит»:

Под голубыми небесами Великолепными коврами, Блестя на солнце, снег лежит; Прозрачный лес один чернеет, И ель сквозь иней зеленеет, И речка подо льдом Блестит.

Словом «блеск» связаны третья и четвертая строфы:

Вся комната янтарным блеском Озарена.

Только блеск этот уже не холодный, зимний, а теплый, золотисто-коричневый, янтарный. В третьей строфе не слышно звуков , зато в четвертой строфе мы отчетливо слышим треск затопленной печи. Тавтология «треском трещит» художественно оправдана.

Однако третья и четвертая строфы не противопоставлены. Вспоминаются строчки Б. Пастернака, появившиеся через сто с лишним лет после пушкинского стихотворения:

Мело, мело по всей земле Во все пределы. Свеча горела на столе, Свеча горела.

Здесь мы видим, что зловещий внешний мир противопоставлен светлому миру дома. В пушкинском же стихотворении одинаково прекрасно все: и великолепная заоконная картина, и уютная домашняя обстановка:

Приятно думать у лежанки. Но знаешь, не велеть ли в санки Кобылку бурую запречь?

Жизнь удивительна, потому что в ней есть гармония. Эта мысль выражена уже в первой строке стихотворения. День чудесен благодаря гармоничному сосуществованию мороза и солнечного тепла, света. Человек не может в полной мере насладиться радостным солнечным утром, если в его жизни никогда не было мрачного, тоскливого вечера; не может ощутить свежести морозного дня, если он никогда не чувствовал тепла затопленной печки, не может испытать счастья пробуждения, если он никогда не был погружен в негу сна. Глаголы повелительного наклонения в первой и второй строфах призывают читателя проникнуться всей полнотой жизни.

Ощутим гармонию жизни, и тогда мутное небо обязательно превратится в голубые небеса, хлопья снега, кружимые злой вьюгой, станут «великолепными коврами», одиноко чернеющий «прозрачный лес» снова будет густым, а кобылка бурая перевоплотится в «нетерпеливого коня».