Стихотворение «Смерть Поэта» первый поэтический отклик на гибель Пушкина

Ссылка Лермонтова на Кавказ за стихи на смерть Пушкина ознаменовала крутой перелом в его судьбе и творчестве. В последние четыре года поэтом созданы произведения, вошедшие в сокровищницу русской и мировой литературы. Стихотворение «Смерть Поэта» — первый и самый глубокий поэтический отклик на гибель Пушкина, созданный под непосредственным впечатлением от трагической вести в конце января — первых числах февраля 1837 г. С него началась известность Лермонтова как поэта, преемника великого Пушкина. «Пистолетный выстрел, убивший Пушкина, разбудил душу Лермонтова. Он написал выразительную оду, в которой, клеймя низкие интриги, предшествующие дуэли,- интриги, затеянные министрами-писателями и журналистами-шпионами,- с юношеским негодованием воскликнул: «Отмщенье, государь, отмщенье»

«Смерть Поэта» — этапное произведение Лермонтова. Обращение к рассмотрению творческой предыстории «Смерти Поэта» дает наглядное представление об уникальном сочетании в лермонтовском творческом, процессе импровизационное и глубочайшей выношенности его зрелых творений. Это прежде всего относится к образу погибшего поэта, одинокого и бесстрашного борца, вступившего в столкновение с «мнениями света», с обществом и трагически гибнущего. в неравной схватке. Вскрывая глубинные связи трагедии Пушкина с последекабристской действительностью, Лермонтов находит в «Смерти Поэта» для их обозначения лапидарно-сжатое выражение в стихах, как будто отлитых из металла, например: «И умер он — с напрасной жаждой мщенья, С досадой тайною обманутых надежд». Мотив «обманутых надежд», столь значительный для современников Пушкина и Лермонтова, ставший одним из ключевых в «Смерти Поэта», буквально «вырос» из предшествующей лермонтовской поэзии, постепенно выкристаллизовываясь в ней в устойчивые словосочетания: «И нет надежд — передо мной Блестит надменный… свет»; «Надежд пропал последний рой»; «В душе моей, как в океане, Надежд разбитых груз «лежит».

Не менее характерен, для лермонтовской поэзии и мотив мщения, занимающий такое большое место в «Смерти Поэта». В поэтическом отклике па французскую революцию 1830 г. юный поэт когда-то писал: «Есть суд земной и для царей». В «Последнем сыне вольности мотив возмездия — один из центральных. Такими же «выношенными» являются в «Смерти Поэта» и многие другие мотивы: рока, судьбы, «довременного конца».

Образ Пушкина — центральный в стихотворении. С поразительной остротой и политической дерзостью Лермонтов поставил вопрос о трагической судьбе Поэта в условиях самодержавной России. Образ Поэта раскрывается не только в прямых оценках, но и через систему других образов, многопланово изображенный конфликт. Поначалу речь идет о столкновении поэта со светом, изображаемым как безликая масса. Затем из нее выхватывается и показывается крупным планом фигура Дантеса — слепого орудия света в расправе с поэтом. В заключительных 16-ти строках поэт клеймит стоявшую за спиной Дантеса и света правящую верхушку, палачей «Свободы, Гения и Славы». Именно к ним обращены пророческие слова поэта: «Но есть и божий суд, наперсники разврата! Есть грозный суд: он ждет…» Как обычно у Лермонтова, образные формулы «божий суд» и «грозный суд» многозначны и полисемантичны. В них — вера не столько в высшую «небесную» справедливость, сколько в справедливость историческую, в возмездие народное.

В «Смерти Поэта» отчетливо выделяются три части. Первая, состоящая из 33 стихов, воспроизводит картину гонений и гибели великого поэта. Во второй, начинающейся словами: «И он убит — и взят могилой», а кончающейся стихом: «И на устах его печать» (23 стиха), преобладают элегические интонации надгробного раздумья о трагической судьбе поэта. Третью часть образует шестнадцатистрочное «прибавление» — гражданская инвектива в адрес истинных виновников трагедии. Есть в «Смерти Поэта» и еще одна композиционная особенность. Оно словно составлено из «блоков»: лирико-монологических, субъективно-выразительных — и объективно-изобразительных, сюжетно-повествовательных.

Переплетение противоположных начал характерно и для языка, стилистики стихотворения. В нем противостоят и дополняют друг друга две поэтические тональности: гражданственно-обличительная, ораторская, когда речь идет об убийцах поэта, и лирически-проникновенная, напевно-музыкальная, когда автор обращает слова любви и преклонения к «дивному гению». Синтез в содержании и поэтике стихотворения полярных начал (любви и ненависти, лиризма и сатиры, гражданственности и элегичности, высокой торжественности и развенчивающей сниженное, ораторской приподнятости и задушевной проникновенности) обусловливает его сложную жанровую природу, не определяемую одномерно.

Одной из тем, заявленных в «Смерти Поэта» и получивших свое продолжение в лирике 1837-1841 гг., явилась тема, его назначения и судьбы — одна из главных в лирике Лермонтова. Уже в «Кинжале» (1838) намечена параллель между поэтом и кинжалом, мысль об их внутреннем родстве как могучих орудиях борьбы за высшие человеческие ценности. Эта параллель получает в «Поэте» (1838) свое развернутое раскрытие. Продолжая традиции декабристов и Пушкина, Лермонтов ставит здесь и новые вопросы, рожденные последекабристской эпохой. В «Поэте» с особой наглядностью проявляется характерная для лермонтовской лирики «связь времен». Своего рода диалог настоящего с прошлым и будущим придает «Поэту» черты исторической масштабности и эпичности.

Новый поворот тема поэта получает в стихотворении «Памяти А. И. Одоевского» (1839), написанном Лермонтовым при известии о смерти его друга-декабриста на Кавказе. Стихотворение подкупает задушевностью и естественностью разговорных интонаций. Самое ценное для Лермонтова в его друге — вера в людей и в будущее. Его судьба как поэта и гражданина трагична: «И свет не пощадил — и бог не спас!» И все же «Он сохранил и блеск лазурных глаз. И звонкий детский смех, и речь живую, И веру гордую в людей и жизнь иную».