ТАЙНА ПОЭТА

Иосиф Бродский — единственный писатель, который многие годы отмечал уникальное, ставшее переворотным в истории человечества событие — рождение Иисуса Христа — написанием стихотворения. Одно из них — «Замерзший кисельный берег» . На первый взгляд оно поражает обилием деталей и предметов, никак, казалось бы, не связанных между собой.

Но именно эти фрагменты, соединяясь в мозаику, передают уникальную гамму мыслей и чувств автора. Композиционно стихотворение делится на три части. В первой — предметный мир, окружающий поэта.

Этот мир сужается: берег — город — куранты — комната с абажуром . А дальше перед нами открывается собственный мир поэта, мир мыслей и чувств, где существует свое пространство. Поэт пишет письмо другу. Лишь одно предложение говорит о величине пространства, которое разделяет друзей, которое так трудно преодолеть: «Я пишу тебе это с другой стороны земли…» Но сейчас Рождество, и можно мечтать и надеяться на чудо.

Не случайно ведь упоминаются в начале произведения так знакомые нам с детства из русских сказок молочные реки и кисельные берега. И пространство, разделяющее нас с Богом, можно преодолеть в другом измерении, и встреча так реальна. «Вот тогда мы и свидимся», — уверенно заявляет автор. Так когда же состоится эта встреча и где?

И вот во второй части появляется центральный образ стихотворения, который не называется прямо Бродским, лишь местоимения, написанные с прописной буквы, указывают на Иисуса Христа.

…Скоро Ему две тыщи лет. Осталось четырнадцать. Нынче уже среда, завтра — четверг. Данную годовщину нам, боюсь, отмечать, не добавляя льда, избавляя следующую морщину от ееной щеки; в просторечии — вместе с Ним.

Вот тогда мы и свидимся…

Обилие неполных предложений создает ощущение недосказанности, размышления вслух. Мотив одиночества здесь дополняется еще мотивом смерти. Теперь понятна цветовая гамма стихотворения, олицетворяющая белизну савана. И хотя непосредственно на цвет указывает только одно слово «белизна», множество оттенков белого ассоциативно возникает в сознании при чтении слов «молоко», «ангелы», «официанты», «снежное», «лед».

Белизна-смерть не статична, она размножается, растет в пространстве, занимая все более мысли поэта. Момент смерти в какой-то степени — избавление от одиночества. Она сулит встречу с друзьями, встречу с Ним, поэтому годовщину они справят как праздник, но, объятые вселенским холодом, уже не добавляя льда. Ощущение холода передается и аллитерацией, повторением звуков, , , : «Замерзший кисе Л Ьный Б Ере Г. Прячущий в мо Л Оке отражения Г Оро Д. Позвякивают куранты. Комната с а Б Ажуром.

Ан Г Е Л Ы в Д А Л Еке Г А Лд Ят». С этого момента белый цвет уступает место черному космическому, который возникает в сознании ассоциативно со словами «звезда», «пианино» , «астрономия». Поэт в этот момент так погружен в свои размышления, что земные предметы для него уже не видимы, лишь отдаленные звуки еще доносятся до него: одни — реально оцениваемые им , другие — переосмысленные заново .

Доносящиеся же из-за стены звуки пианино приобретают символическое звучание. Однообразный звук клавиш как бы выкликает имена, подтверждая простую истину единства людей и равенства перед Богом-творцом . Рождение гармонии прослеживается и в ритме этих строк: «Как звезда — селянина, через стенку пройдя, слух бередит одним пальцем разбуженное пианино».

Кто-то вглядывается в «начертание личных имен там, где нас нету: там, где сумма зависит от вычитанья». Земля и космос, умершие люди вычитаются из общего числа здесь, на земле, и прибавляются к общей сумме на небе. В третьей части мы находим то измерение, где все желания исполняются, где люди равны и любимы, где свершаются самые долгожданные встречи.

Итак, как видим, в этом стихотворении глубокий философский смысл, каждое слово весомо и пронизано чувством. Оно неисчерпаемо, заставляет нас думать, чувствовать, размышлять. А это и есть настоящая поэзия.

И этот анализ — всего лишь попытка через слово найти разгадку тайны поэта, зашифрованной в рождественском стихотворении.