Тема любви в лирике А. Фета

Тема любви является одной из составляющих теории чистого искусства, наиболее широко в русской литературе представленной в стихах Фета и Тютчева. Эта вечная тема поэзии тем не менее нашла здесь свое новое преломление и зазвучала несколько по-новому. Создание прекрасных стихов о любви объясняется не только божественным даром и особым талантом поэта.

В случае с Фетом оно имеет и реальную автобиографическую подоплеку. Вдохновением для Фета явилась любовь его молодости – дочь сербского помещика Мария Лазич. Любовь их была столь высока и неугасаема, сколь и трагична. Лазич знала, что Фет никогда не женится на ней, тем не менее ее последними словами перед смертью было восклицание: “Виноват не он, а я!” Обстоятельства ее смерти так и не выяснены, как и обстоятельства рождения Фета, но есть основания полагать, что это было самоубийство.

Сознание косвенной вины и тяжести утраты тяготило Фета на протяжении всей его жизни. Современники отмечали холодность, расчетливость и даже некоторую жесткость Фета в повседневной жизни. Но какой контраст это составляет с другим миром Фета – миром лирических переживаний, воплощенных в его стихотворениях. Фет погружен в свой собственный мир, ведь только в нем возможно соединение с любимой. Он ощущает себя и любимую нераздельно слитыми в другом бытии, реально продолжающемся в мире поэзии: “И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить, но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить” .

Поэт постоянно ощущает духовную близость со своей любимой. Об этом – стихотворения “Ты отстрадала, я еще страдаю…”, “В тиши и мраке таинственной ночи…”. Он дает любимой торжественное обещание: “Я пронесу твой свет через жизнь земную; он мой – и с ним двойное бытие” .

Поэт прямо говорит о “двойном бытии”, о том, что его земную жизнь поможет ему перенести лишь “бессмертие” его любимой, что она жива в его душе. Действительно, для поэта образ любимой женщины на протяжении всей жизни являлся не только прекрасным и давно ушедшим идеалом другого мира, но и нравственным судьей его земной жизни. В поэме “Сон”, посвященной также Марии Лазич, это ощущается особенно четко.

Поэма имеет автобиографическую основу, в поручике Лосеве легко распознается сам Фет, а средневековый дом, где он остановился, также имеет свой прототип в Дерпте. Комическое описание “клуба чертей” сменяется неким аспектом морального выбора: поручик колеблется брать или не брать предложенное ими богатство, и ему вспоминается совсем иной образ – образ его давно умершей любимой. К ней он обращается за советом: “О, что б сказала ты, кого назвать / При этих грешных помыслах не смею”.

Образ Марии Лазич для Фета является нравственным идеалом, вся жизнь поэта – это стремление к идеалу и надежда на воссоединение с ним в другой жизни. Но любовная лирика Фета наполнена не только чувством надежды и упования. Она также глубоко трагична. Чувство любви очень противоречиво, это не только радость, но и муки. В стихах часто встречаются такие сочетания, как радость – страдание, “блаженство страданий”, “сладость тайных мук”.

Стихотворение “На заре ты ее не буди” все наполнено таким двояким смыслом. На первый взгляд перед нами безмятежная картина утреннего сна девушки. Но уже второе четверостишие сообщает какое-то напряжение и разрушает эту безмятежность: “И подушка ее горяча, и горяч утомительный сон”.

Появление “странных” эпитетов, таких, как “утомительный сон”, указывает уже не на безмятежность, а на какое-то болезненное состояние, близкое к бреду. Далее объясняется причина этого состояния, стихотворение доходит до кульминации: “Все бледней становилась она, сердце билось больней и больней”. Напряжение нарастает, и вдруг последнее четверостишие совершенно меняет картину, оставляя читателя в недоумении: “Не буди ж ты ее, не буди, на заре она сладко так спит”. Эти строки представляют контраст с серединой стихотворения и возвращают нас к гармонии первых строк, но уже на новом витке. Любимая для Фета – нравственный судья и идеал.

Она имеет большую власть над поэтом на протяжении всей его жизни, хотя уже в 1850 году, вскоре после смерти Лазич, Фет пишет: “Идеальный мир мой разрушен давно”. Влияние любимой женщины на поэта чувствуется и в стихотворении “Долго снились мне вопли рыданий твоих”. Автор называет себя “несчастным палачом”, он остро чувствует свою вину за гибель любимой, и наказанием за это явились “две капельки слез” и “холодная дрожь”, которые он в “бессонные ночи навек перенес”. Это стихотворение окрашено в тютчевские тона и вбирает в себя и тютчевский драматизм. Любовная лирика Фета дает возможность глубже проникнуть в его общефилософские, а соответственно, и эстетические взгляды, – как говорит Благой, “в решение им коренного вопроса об отношении искусства и действительности”.

Любовь, так же как и поэзия, по Фету, относится к другому, потустороннему миру, который дорог и близок поэту. В своих стихах о любви Фет выступал “не как воинствующий проповедник чистого искусства в противовес шестидесятникам, а создавал свой собственный и самоценный мир” . И мир этот наполнен истинными переживаниями, духовными стремлениями и глубоким чувством надежды, отраженными в любовной лирике поэта.