Тема Родины в поэзии Блока

Хорошо известна поэтическая метафора: «Родина-мать». Русские художники часто изображали Родину в виде женщины-матери, например, на плакатах времен Великой Отечественной войны. В литературоведении этот способ называется «олицетворением». Так, образ Правды может предстать в виде женщины в отрепьях, что символизирует ее гонимость и неприкаянность, а образ Справедливости — в виде женщины с весами в руках и завязанными глазами, чтобы подчеркнуть ее беспристрастие. Образ Родины в поэзии Александра Блока вырисовывается иначе.

Блок, будучи поэтом-символистом, не мог опуститься до уровня дешевой аллегории. Символист всегда указывал на высшую реальность, более реальную, чем та, с которой мы сталкиваемся повседневно. Вот его стихотворение «Россия» из цикла «Родина»: «А ты все та же — лес да поле, / Да плат узорный до бровей…» Сначала это как будто земля, страна, пространство — лес да поле. Но тут же, без перехода, без стремления к олицетворению — «плат узорный до бровей».

Перед нами женщина — и в то же время страна, это земля — и возлюбленная, это мать — и жена. Она защищает и нуждается в защите. Она униженная и беспробудно распутная. Она разная — и всегда узнаваемая: светлая жена — и чаровница, ожидающая — и призываемая. Та, которая ждет уходящего, в вечной череде уходов и возвращений.

И та, что зыбким обликом своим придает устойчивость бытию, уверенность в незыблемости среди колеблющейся реальности: В густой траве пропадешь с головой. В тихий дом войдешь не стучась… Обнимет рукой, оплетет косой И, статная, скажет: «Здравствуй, князь». Родина Блока также и та, что сражается вместе с витязем в цикле «На поле Куликовом»: «О Русь моя! Жена моя!

До боли / Нам ясен долгий путь! / Наш путь — стрелой татарской древней воли /Пронзил нам грудь». Она — соратница и заступница: И с туманом над Непрядвой спящей, Прямо на меня Ты сошла, в одежде, свет струящей, Не спугнув коня. Серебром волны блеснула другу На стальном мече, Освежила пыльную кольчугу На моем плече.

Она — нищая царевна, зачарованная и вольная, она — «разбойная краса», но она же и чудовищная маска из стихотворения «Русь моя, жизнь моя…»: «Дико глядится лицо онемелое, / Очи татарские мечут огни…» Образ ее иногда предстает как образ вполне конкретной женщины. Стихотворение «На железной дороге» тоже включено в цикл «Родина», но в то же время посвящено Марии Павловне Ивановой. Стихотворение «Грешить бесстыдно, беспробудно…» написано отчасти в полемике со стихотворением М. Ю. Лермонтова «Люблю Отчизну я, но странного любовью…». Блок как бы отпускает те грехи, от которых отвращает свое лицо Лермонтов. Или, вернее.

Лермонтов любит вопреки «славе, купленной кровью», вопреки грехам родной страны. А Блок любит за самые грехи. Он любую ее любит больше всего на свете, она для него — единственная. И какие бы маски ни пугали поэта, появляясь на любимом лице, чаще всего у него хватало мужества воззвать к ней же о помощи: Явись, мое дивное диво! Быть светлым меня научи!

Блок взывал до тех пор, пока любимый лик не был искажен окончательно. Тогда поэт умер. Да, была минута, когда Блок в большевистской революции пытался увидеть начало космического преображения и Прекрасную Даму. Потом он с ужасом оттолкнулся от ее уродства.

Русский философ и публицист Николай Бердяев писал, что Александр Блок «…принадлежит вечной, преображенной России, России нового неба и новой земли, как и Пушкин. Ее уготовляют не только святые, подвижники, очистившиеся, увидавшие Божественный свет, но и тосковавшие, мучившиеся, прельщавшиеся и падавшие, но устремленные к высоте, к жизни, преображенной в красоте».