Теория Родиона Раскольникова о «двух разрядах людей» и ее опровержение

Главный герой романа Достоевского «Преступление и наказание», недоучившийся студент Родион Романович Раскольников, идет на страшное преступление — лишение жизни другого человека — под влиянием теорий, популярных среди молодежи 60-х годов XIX века. В письме к главному редактору журнала «Русский вестник» М. Н. Каткову Достоевский следующим образом изложил основное содержание романа: «Молодой человек, исключенный из студентов университета… поддавшись некоторым странным «недоконченным» идеям… решился убить одну старуху… обобрать ее, с тем чтоб сделать счастливою свою мать, живущую в уезде, избавить сестру, живущую в компаньонках у одних помещиков, от сластолюбивых притязаний главы этого помещичьего семейства… докончить курс, ехать за границу и потом всю жизнь быть честным, твердым…» На основе этих носящихся в воздухе «недоконченных идей» Раскольников создает свою собственную довольно стройную теорию. Он так излагает ее основы: «…Люди, по закону природы, разделяются, вообще, на два разряда: на низший , то есть, так сказать, на материал, служащий единственно для зарождения себе подобных, и собственно на людей, то есть имеющих дар или талант сказать в среде своей новое слово. Подразделения тут, разумеется, бесконечные, но отличительные черты обоих разрядов довольно резкие: первый разряд, то есть материал, говоря вообще, люди по натуре своей консервативные, чинные, живут в послушании и любят быть послушными.

По-моему, они и обязаны быть послушными, потому что это их назначение, и тут решительно нет ничего для них унизительного. Второй разряд, все преступают закон, разрушители, или склонны к тому, судя по способностям. Преступления этих людей, разумеется, относительны и многоразличны; большею час-тию они требуют, в весьма разнообразных заявлениях, разрушения настоящего во имя лучшего. Но если ему надо, для своей идеи, перешагнуть хотя бы и через труп, через кровь, то он внутри себя, по совести, может, по-моему, дать себе разрешение перешагнуть через кровь, — смотря, впрочем, по идее и по размерам ее, — это заметьте. В этом только смысле я и говорю в моей статье об их праве на преступление…

Впрочем, тревожиться много нечего: масса никогда почти не признает за ними этого права, казнит их и вешает … Первый разряд всегда — господин настоящего, второй разряд — господин будущего. Первые сохраняют мир и приумножают его численно; вторые двигают мир и ведут его к цели.

И те и другие имеют совершенно одинаковое право существовать». Однако при столкновении с живой жизнью теория двух разрядов людей начинает рушиться. Измотанный страхом разоблачения, Раскольников пересматривает если не саму теорию, то свое место в ней: «…Он с омерзением почувствовал вдруг, как он ослабел, физически ослабел. «Я это должен был знать, — думал он с горькою усмешкой, — и как смел я, зная себя, предчувствуя себя, брать топор и кровавиться…

Нет, те люди не так сделаны; настоящий властелин, кому все разрешается, громит Тулон, делает резню в Париже, забывает армию в Египте, тратит полмиллиона людей в московском походе…»» Главный герой «Преступления и наказания» уже понимает, что он — отнюдь не Наполеон, что, в отличие от своего кумира, спокойно жертвовавшего жизнями десятков тысяч людей, он не в состоянии справиться со своими чувствами после убийства одной «гаденькой старушонки». Раскольников чувствует, что его преступление, в отличие от кровавых деяний Наполеона, — «стыдное», неэстетичное. Позднее, в романе «Бесы», Достоевский развил тему «некрасивого преступления» — там его совершает Ставрогин, персонаж, родственный Свидригайлову в «Преступлении и наказании».

Раскольников же пытается определить, где же он сделал ошибку: «Старушонка вздор! — думал он горячо и порывисто, — старуха пожалуй что и ошибка, не в ней и дело! Старуха была только болезнь… я переступить поскорее хотел… я не человека убил, я принцип убил! Принцип-то я и убил, а переступить-то не переступил, на этой стороне остался…

Только и сумел, что убить. Да и того не сумел, оказывается». Принцип, через который пытается переступить Родион Романович, — это совесть. Стать «властелином» ему мешает всячески заглушаемый зов добра. Раскольников все больше думает о раскаянии и неслучайно заставляет Соню Мармеладову читать евангельскую притчу о воскресении Лазаря.

Преступник мучается, любовь к Соне в конце концов побуждает его донести на самого себя, признаться в двойном убийстве. Однако и на каторге Раскольников все еще уверен, что теория двух разрядов людей правильна, просто он себя не к тому разряду отнес, за что и расплачивается. Лишь приезд Сони и новое обращение к Евангелию побуждают Раскольникова в корне пересмотреть всю прежнюю жизнь и отказаться от следования теории, рассматривающей большинство человечества только как материал для немногочисленных наполеонов. Раскольников приходит к христианским моральным ценностям, и в финале эпилога «Преступления и наказания» «начинается новая история, история постепенного обновления человека, история постепенного перерождения его, постепенного перехода из одного мира в другой, знакомства с новою, доселе совершенно неведомою действительностью».

В этом новом мире христианской нравственности для теории двух разрядов людей уже нет места.