Третий лишний

Третий лишний. «2000», 26.05. 2006г.

В «2000» помещены, казалось бы, две диаметрально противоположные по содержанию, но имеющие внутреннюю логическую связь статьи, касающиеся проблем воспитания . Материал Г. Горбачева о «кибервоспитании» требует отдельного и глубокого рас-смотрения с точки зрения психологии и философии. Поэтому не станем углубляться в его суть, хотя тема чрезвычайно интересная и актуальная.

Издавна в педагогической среде существует принцип: «учитель — воспитай ученика!» Однако Г. Горбачев с некоторой эйфорией пишет: «Новые информационные технологии уже в ближайшем будущем изменят характер обучения и воспитания подрастающего поколения. Педагогика станет дистанционной. Не исключено, что такой подход сделает ненужными университеты, школы и детские сады. Присутствие учителя ребенку не потребуется.

Донести до воспитанника слово наставника сможет и компьютер».

Утопизм данного пассажа удивителен, хотя в одном автор, безусловно, прав: грядет принципиальная перестройка идеологии образования. Массовые формы образования все больше уступают место индивидуальным.

Однако автор забывает о «социализации» личности, которая не может эффективно проходить в виртуальном киберпространстве. Именно «слово наставника» является для ребенка источником информации, связывающим его с человеческим обществом.

Даже самый совершенный компьютер не сможет передать тончайшие нюансы выраже-ния глаз собеседника, теплоту человеческих рук.

Вызывает откровенное недоумение и «методика» кибервоспитания, рекомендуемая, по утверждению Г. Горбачева, психологами и основанная на «языке подарков». Это же от-кровенный перевод межличностных отношений в рамки формулы «товар — деньги — товар». Правда, чуть ниже автор предсказывает подобной меркантилизации вполне прогнозируемый результат: «она может аукнуться потребительским отношением к роди-телям».

Не только может, но и обязательно «аукнется», и не только к родителям, но и к обществу вообще.

Именно в этом обнаруживается логическая связь с заметкой «Палка о двух концах». На первый взгляд случай, произошедший в Ужгородской школе № 12, выглядит диким и беспрецедентным, на самом деле он вполне закономерен и предсказуем. Это будничная реальность нынешней школьной системы, и в подобной ситуации могут оказаться многие ученики и учителя.

В современном обществе как-то спонтанно изменилась модель межвозрастных взаимо-отношений. Если несколько десятилетий назад бытовала общественная установка «Ува-жай старших: старики всегда правы», то сейчас этот девиз изменился на противопо-ложный. Патриархальная семья уступила место воинствующей либерально — эгоцент-ричной, которая легко создается, не имеет прочных внутренних связей и соответственно легко распадается.

Такая семья не способна воспитывать уважение к старшим.

Индивидуализм, навязываемый вещизм становятся мерой всего — общество неизбежно приходит к гипертрофированному эгоизму. Эгоцентризм современных детей оказался возведенным в общественную норму. Если еще 40-50 лет назад ребенка на улице или в общественном месте мог пожурить любой взрослый за плохое поведение, а дома за информацию об этом тоже по головке не погладят, то сегодня все наоборот. Иной раз взрослому опасно пройти по улице.

Общество перестало быть совокупным воспитателем. Именно в этом заключено принципиальное отличие западной культуры от восточной.

В пору моего школьного детства мы также были не розовыми ангелочками, но автори-тет учителя был бесспорным.

Иной раз услышишь: вот, мол, раньше были учителя, не то что нынешние… Утверж-дение спорное. Вне всякого сомнения, нынешний преподаватель более образован, но его роль в обществе претерпела определенные изменения: если раньше он был практически единственным источником информации как для детей, так и для родителей, то сегодня ученики черпают информацию из многих источников, где она подается и в большем объеме, и в более удобной и привлекательной форме. Это снизило социальный статус учи-теля и ударило по его авторитету.

Решить эту проблему должно законодательство путем принципиальной перестройки системы образования и отношений внутри нее.

Читаю ужгородскую историю и возникает вопрос: как очаровательные первоклашки к пятому классу превращаются в жестоких эгоистов, которые «могли даже позволить себе плевать в седого учителя»? Здесь налицо явная ошибка преподавателя начальных классов. Если он поддерживает дисциплину в классе грозным окриком или истеричным визгом, то в пятом классе совладать с этими ребятами будет весьма сложно даже опытному настав-нику, не говоря уже о молодых учителях или работающих пенсионерах.

Поведение ученика в школе зависит и от отношений в семье. Если ребенок испытывает жесткий прессинг со стороны родителей, то в школе он ведет себя вызывающе. Чувство достоинства и самолюбия требует компенсации, и он свою обиду и злобу на весь взрос-лый мир вымещает на более слабых одноклассниках или бесправных учителях.

Приведу тревожные данные: «В Украине ежегодно увеличивается количество несовершеннолет-них, осужденных за совершение преступлений. Если в 1991 г. было осуждено 11,4 тыс. подростков, то в 2004 г. этот показатель вырос до 21,8 тыс. Преступность непрерывно молодеет: за 13 лет количество осужденных в возрасте 14-16 лет выросло с 17 до 30%» .

И это лишь надводная часть айсберга.

К сожалению, школа, несмотря на постоянные призывы к демократизации, остается авторитарной. И только благими намерениями этого не изменить — необходимо правовое обеспечение всех участников процесса обучения, включая и родителей. Они оказались в наиболее комфортном положении на «ниве образования и воспитания» и зачастую не несут никакой ответственности перед обществом за воспитание и обучение своего чада.

Возникает резонный вопрос: почему законодательство за нанесение материального ущерба предусматривает ответственность родителей, а за вызывающее поведение ребенка, наносящее моральный ущерб учителю, — нет? Где логика?

«Позвольте, — возопит чадолюбивый родитель. — У нас же демократизация и гумани-зация!» В том-то и дело, что мы «гуманизацию» поняли как вседозволенность. А этого в правовом и демократическом обществе быть не должно. Вот и получилось, что учитель реально беззащитен перед распоясавшимся ребенком и его родителями.

Школьные взаимоотношения нуждаются в регулировании специальным кодексом, имеющим силу закона, чтобы все участники процесса обучения и воспитания имели стро-го сбалансированные и равноценные права и обязанности. Педагогическая система Я. А. Коменского предусматривает образование и воспитание как систему двухсторонних от-ношений «субъект — объект», где роль субъекта отводится учителю, а объекта — учени-ку. Время трансформировало не только социально-экономические, но и психологические и прочие реалии. Теперь на «ниве просвещения» взаимодействуют три равноиенных субъ-екта, а отношения между нами так и не превратились в партнерство и сотрудничестю.

А ведь именно в них нуждается современная школа.

Сегодня существует система нормативно-правового обеспечения процесса образования, но из нее каким-то образом «тактично» исчез родителъ как субъект процесса образования и воспитания. Так, в почти 600-строчной «Национальной доктрине развития образования» слово «родители» употреблено всего 3 раза, а «семья» — один, в законе «06 образо-вании» — соответственно 13 и 9 раз.

Практически все эти упоминания связаны с понятием «дети-сироты», а потому к истинным родителям отношения в общем-то не имеют.

Возможно, это проявление «роди-мых пятен» старой школы? Тогда возьмем документ посвежее: «Концепция общего среднего образования «, утвержденная МОНУ 22.11. 2001 г., № 12/5-2.

И тут слово «родители» употреблено 4 раза, а «семья» — дважды. Иной раз статистика весьма красноречива. Не менее красноречиво и количе-ственное сравнение прав и обязанностей субъектов образовательного процесса, прописанных в законе «Об образовании», который занимает 1120 строк.

Законодатель фактически «отделил» родителей от образовательного процесса, за что те платят полным равнодушием к делам школы, а зачастую и собственных детей. Чтобы убедиться в этом, проанализируйте посещаемость родительских собраний.

В торговле существует принцип: «покупатель всегда прав». Нечто подобное негласно бытует и в школе, поэтому учитель постоянно оказывается в положении оправдыва-ющегося и частенько вынужден «отбиваться» от необоснованных, но настойчивых претензий не всегда компетентных родителей.

Но если учеников пытаются хоть как-то образумить и преподаватели, и часть родите-лей, то последние чувствуют себя вольготно и независимо: что хочу, то и ворочу. В этом и заключена острейшая социальная проблема: как вернуть родителей в образовательный процесс.

Однако вернемся к «Палке о двух концах»… Не удивила реакция школьного профкома, который сразу же осудил действия педагога. Возникает ряд юпросов к школьному пед-коллективу.

Какое содержание члены ПК вкладывают в такое понятие, как защита интере-сов и прав несчастных учителей своей школы? Почему они не упредили происшествие и своевременно не помогли своему коллеге, над которым малолетние тираны измывались регулярно? Где же их корпоративная солидарность? Ведь от подобных выходок учеников не застрахован ни один учитель.

Не обвиняйте меня в огульной защите «чести учительского мундира». Но посмотрите, какая существует солидарность в правоохранительных и государственных органах, у во-енных, у представителей других профессий. Отсутствие здоровой корпоративности среди учителей ведет к индивидуализму и скрытому соперничеству.

А при конкуренции все средства хороши, в том числе и осуждение коллеги, который нуждается в искреннем сочувствии и правовой помощи. Затурканного и загнанного в угол учителя некому зашитить ни от произвола государства, чиновников, «чадолюбивых» родителей с ограниченной ответственностью, ни от разнузданности детей.

И после всего этого общество хочет привлечь в школу молодежь?! Тщетные мечты. Будущие учителя, побывав на педпрактике, видят, с каким психологическим давлением, иногда доходящим до откровенного террора, им придется столкнуться в школе за мизер-ную зарплату.

Чтобы учитель мог нормально работать, необходимо предоставить ему возможность реального самоуправления. Чем-чем, а словами «демократия», «самоуправление», «творчество» вышеперечисленные документы сдобрены обильно. Вот только за-конодатель «забыл» определить процедуру функционирования органов гражданского самоуправления независимо от чиновничества.

Фактически учитель надежно изолирован от разработки условий функционирования образовательной системы. Нормативно-правовая база образования в Украине формируется исключительно чиновниками и не проходит через «сито» гласного обсуждения педагогической общественностью.

Сегодня нельзя без тревоги не отметить то, что «кибернетизация» воспитания и обще-ства уже дает свои первые плоды: она ведет к стремительной самоизоляции личности, к ее взаимоотчуждению от общества, к появлению массового «одиночества» личности в толпе, что приводит все к большему равнодушию к боли и переживаниям других.

Я абсолютно согласен с тем, что проблема, которая «призраком бродит» по нашим школам, состоит в незащищенности учеников от педагогов, а с другой стороны — учите-лей от школьников на уровне права.

Геннадий ГУБИН, Ромашкнно