Творческий путь Муравьева — поиск новых тем и форм в художественной литературе
Творчество Муравьева с его культом личности и чувства, с его «поэтикой сладостного» (Гуковский) в значительной степени оставалось в пределах развивающегося сентиментализма. Но явное предпочтение Шекспира французским драматургам («Против него все французы — живописцы в миниатюре и едва ли живописцы»); понимание античного искусства как выражения не общечеловеческих (во все времена и для всех народов) качеств, а конкретно-исторического национального периода приближает его к взглядам, характерным для эпохи романтизма. И совсем уже в романтическом духе звучит его требование полного раскрепощения творческого процесса от рационалистических пут в рукописи:
Не размышление творит Своим исчисленным и соразмерным шеством, Но чувствование всесильным сумашеством Чудес рождение скорит и утверждение теории гениальности поэта в стихотворении «Сила гения»: Не может тяжкий труд и хладно размышленье Мгновенным гения полетам подражать… Сей огнь божественный, сие одушевленье, Которое творит, Он, он его своим возлюбленным дарит.
По поводу стихотворения И. И. Дмитриева «Ермак», где в оссиановском духе изображался пейзаж, выведены были шаманы и пр., Белинский писал: «Дмитриев потому только не был прозван романтиком, что тогда не существовало еще этого слова». Думается, что это определение великого критика в еще большей степени применимо к приведенным выше стихам Муравьева.
Если творчество Муравьева и особенно его воздействие на формирование литературно-эстетических взглядов писателей и поэтов последних десятилетий XVIII века подобно айсбергу (на поверхности лежит их меньшая часть), то к М. II. Карамзину такое сравнение вряд ли применимо. Писатель за какое-нибудь пятилетие стал признанным авторитетом, объявлен исследователями главой русского сентиментализма в его «дворянском» варианте, сплотил «организационно» (вокруг своего журнала) наиболее заметные литературные силы России.
Останавливаться здесь на характеристике особенностей творчества Карамзина нет необходимости: они хорошо и достаточно полно прослежены в многочисленной литературе о нем в дореволюционное и, особенно, в советское время. Но обратить еще раз внимание на противоречивость и изменчивость эстетических взглядов и самого творчества писателя будет целесообразно. Карамзину в конечном итоге оказался узок «заячий тулупчик» сентиментализма (Г. П. Макогоненко). Это справедливо. Но он мог оказаться ему узким еще до того, как он его надел.
Творческий путь Муравьева — поиск новых тем и форм в художественной литературе