Творчество Василия Андреевича Жуковского

Творчество Василия Андреевича Жуковского, поэта-романтика, обогатило русскую литературу тонкой передачей душевных переживаний. Жуковский стремился к тесному соединению тем и образов русской жизни, национальной манеры письма с новейшими западноевропейскими тенденциями в поэзии. И в оригинальном творчестве, и в качестве переводчика Жуковский более всего интересовался идеализированным, романтически истолкованным прошлым — античностью, средними веками. Многие из его оригинальных и переводных произведений вошли в детское чтение. И это не случайно. Вопросы воспитания детей, проблемы теории педагогики, занимавшие Жуковского в течение всей его жизни, нашли свое отражение и в его литературной деятельности. В. Г. Белинский имел все основания писать: «Еще в детстве мы, через Жуковского, приучаемся понимать и любить Шиллера, как бы своего национального поэта, говорящего нам русскими звуками, русскою речью…».

Поэт заботился о том, чтобы его переводы знало подрастающее поколение. Так, в письме министру просвещения (1847) Жуковский выразил пожелание, чтобы его перевод «Одиссеи» был издан в двух редакциях: одна — для взрослых, другая, с немногими купюрами,- для молодежи: «По моему мнению, нет книги, которая была бы столь прилична первому светлому периоду жизни, как «Одиссея», возбуждающая все способности души прелестию разнообразною…»2. Одному из переводчиков поэт советовал заняться созданием «избранной библиотеки» из древних авторов. Такая книга, по словам Жуковского, была бы подарком «не одним охотникам до хорошего образовательного чтения, но и учебным заведениям и домашнему воспитанию»3.

Стихи для детей В. А. Жуковским была создана, как он сам говорил, «педагогическая поэма» — книга, включавшая азбуку и арифметику, и написаны собственно художественные произведения, ставшие своего рода классикой в детской литературе. Это «Стихотворения, посвященные Павлу Васильевичу и Александре Васильевне Жуковским» — детям поэта. Каждое стихотворение в этом небольшом цикле обладает художественными и педагогическими достоинствами. В стихотворении «Птичка» поэт выразил светлую печаль, навеянную скоро миновавшей порой красного лета. Улетели птицы:

Где же ты, птичка? Где ты, певичка?

Стихотворению присущи свойства детских фольклорных прибауток:

Птичка летает, Птичка играет, Птичка поет; Птичка летала, Птичка играла, Птички уж нет!

Стихотворные строки четко расчленены на равные ритмические периоды, они повторяют один и тот же ритмический ход. Ритмическая однотипность подчеркнута тем, что каждый стих начинается одним и тем же словом, а рифмы поставлены на предельно близком расстоянии друг от друга. Такие стихи легко воспринимаются. Простейший напевно-музыкальный строй их соединен с ясностью логики: основной смысл фразы ложится на срифмованные слова — сказуемые-глаголы: летает, играет, поет и т. д. Повторы подлежащего (птичка) не отвлекают внимания — оно сосредоточивается на логически ударных глаголах. Тем самым стих обретает подчеркнутую действенность, не теряя при этом напевности. Этим объясняется та легкость, с которой стихотворение воспринимается детьми и удерживается в их памяти.

В стихотворении «Жаворонок» поэт воспроизвел радостные приметы пробуждающегося дня: зарделся на солнце лес, тонкий пар еще держится в долине, а в лазурном небе уже запел жаворонок. Идет молодая и радостная весна, и песня жаворонка о ней: «Я здесь пою приход весны». Весеннее пробуждение природы передано в согласии с поэтическим характером известных ребенку закличек-веснянок: «Жаворонки, жавороночки, прилетите,-весну принесите». Художнический взгляд поэта на мир ощутим и в тонком воспроизведении цвета:

На солнце темный лес зардел, В долине пар белеет тонкий,

И в передаче звуков: И песню раннюю запел В лазури жаворонок звонкий. Он голосисто с вышины Поет… и, наконец, в выражении восторженного настроения: Здесь так легко мне, так радушно, Так беспредельно, так воздушно…

Даже мысль о созерцании «божьего мира» воспринимается просто как неизбежная дань субъективно-идеалистической философии поэта и не портит пленительной и поэтической реальности картины в целом. Стихотворение «Котик и козлик» написано в духе народных прибауток с их энергичной сменой картин и с той детализацией, которая придает всему изложению изобразительную живость:

Там кохик усатый По садику бродит, А козлик рогатый За котиком ходит…

Смежные стихи одинакового строения, и о каждом животном сказано только главное: кот усат, а козлик рогат, кот бродит по саду, а козлик ходит вслед за ним. Ничем не перегруженная картина легко укладывается в сознании. После того как создана общая картина, художник детализирует ее подробностями. Стихотворные строки снова образуют пары, каждая из которых выделяет только наиболее художественно значимое:

И лапочкой котик Помадит свой ротик; А козлик седою Трясет бородою.

В повадках животных выделено самое характерное. Четкая композиция неотделима от художественной мысли. Воспроизведение образов животных и поэтично и реально, а потому и находит отклик в детском сознании. Стихотворная сказка «Мальчик с пальчик» вводит ребенка в такой мир, в сравнении с которым он может себя чувствовать великаном. По еще мало разъясненному психологическому закону маленькие существа бесконечно нравятся детям. Детская литература знает целую галерею сказочных человечков: Дюймовочка Андерсена, Лизочек К. Аксакова, деревянная кукла Буратино-Пиноккио, гномики немецких сказок, целая страна Свифта, населенная лилипутами, Бибигон Корнея Чуковского. Мальчик с пальчик — одно из таких созданий. Из «масштабов» изображаемого им малого мира Жуковский извлекает множество поразительных чудес. Его герой

…жил меж цветочков; В тени их листочков В жары отдыхал он, И ночью там спал он…

Его одноколка — из легкой скорлупки, а возит ее проворная пчелка. Его атласный наряд — из листьев лилеи. Ночью к малютке с лампадой является светлячок, слетается рой летучих эльфов на ночную пляску — они шумят крыльями и качаются на тонких былинках.

Сказочное, прекрасное — вокруг нас, стоит лишь приглядеться к окружающему миру, как бы говорит поэт, открывая простор для работы детского воображения. Но этот волшебный мир существует по реальным законам бытия: сказочное существо прячется от палящих лучей солнца в тень, с приходом ночи, после веселья, угомонившись, сладко спит до зари, утром умывается росой… Поэзия бесконечно малого потому и есть поэзия, что существует огромный мир с его сменой дня и ночи, времен года. В сказке Жуковского естественны упоминания о темноте, покрывающей землю, о лучезарной заре, встающей «с границы янтарной небесного свода». Сказочный мальчик живет в том же мире, что и ребенок, которому предназначена сказка.

Детские стихотворения В. А. Жуковского впервые увидели свет в 1852 году в отдельном издании и с тех пор неизменно включаются в детские книги. В течение многих лет, начиная с 1826 года, Жуковский переводит несколько сказок братьев Гримм, сказку Шарля Перро «Кот в сапогах». В 1831 году в творческом состязании с Пушкиным он пишет «Сказку о царе Берендее», «Спящую царевну», сказки «Война мышей и лягушек», «Иван-царевич и серый волк».

Своеобразие творческой манеры Жуковского-сказочника выразилось в тесном объединении традиций русского фольклора и фольклора других народов. Это проявилось прежде всего в стиле сказочных переложений, и не всегда такое соединение было удачным: «Сказка о царе Берендее» написана гекзаметром — античным размером, размером «Илиады» и «Одиссеи», не подходящим для русской сказки. При передаче немецких сказок братьев Гримм и французских сказок Перро В. А. Жуковский использовал художественные приемы и образы русского фольклора, что нередко приводило к поэтическим несоответствиям и нарушению художественного единства произведения.

В отборе и сказочных сюжетов, и художественных приемов и средств отразились идейно-художественные установки Жуковского как поэта-романтика: героям сказок придается несвойственная им утонченность, а выразительные средства нередко пб-книжному сложны и далеки от фольклорных. Популярность сказок В. А. Жуковского была в свое время очень велика. Теперь опыт Жуковского-сказочника представляет по преимуществу историко-литературный интерес.