Тяготение Буэро Вальехо к притче

Своеобразное переосмысление легенды об Одиссее и его верной жене Пенелопе дано в пьесе «Она ткала свои мечты» (La tejedora de suefios, 1952). Истории Буэро Вальехо посвятил несколько пьес, среди которых наиболее интересны драмы «Народу требуется мечтатель» (Un sofiador para un pueblo, 1958), «Менины» (Las meninas, 1960) и «Сон разума» (Sueno de la razon, 1963), составляющие как бы трилогию, в которой отдельные части связаны между собой не единством фабулы и персонажей, а общностью проблематики.

В первой из них драматург обращается к 60-м годам XVIII в., когда министры Карла III, вдохновленные идеями Просвещения, пытались осуществить в стране прогрессивные реформы. Один из этих министров, сицилиец по происхождению, Эскилаче, и становится протагонистом пьесы. Человек из народа, полюбивший искренне и глубоко свою новую родину — Испанию, Эскилаче мечтает о благе народном, но, как и другие деятели испанского Просвещения, бесконечно далек от народа. Вот почему, хотя и веря в грядущее прозрение народных масс, он действует фактически так же, как его антипод Энсенада, провозгласивший девиз: «Все для народа, но без народа».

События, описанные в пьесе, как будто подтверждают скептическую оценку роли народа, ставшего невольным орудием в руках реакционеров и восставшего против того, кто мечтает служить народному делу.

Изобразив мадридскую чернь XVIII в. толпой фанатиков и насильников {символический смысл приобретает, например, сцена, в которой толпа уничтожает газовые фонари, установленные по приказу Эскилаче для освещения улиц столицы), Буэро Вальехо тем не менее видит в народе отнюдь не только стихийные, разрушительные силы. Об этом свидетельствует история взаимоотношений Эскилаче и Фернандиты, девушки из народа, камеристки его жены. Став жертвой насилия со стороны взбунтовавшейся черни, Фернандита, однако, сохраняет веру в правоту дела ее возлюбленного. И дитя, которое она носит под сердцем, как бы символизирует народ, здоровый нравственно и физически, способный подняться до понимания задач переустройства общества, которые ставят перед ним мечтатели типа Эскилаче. Недаром пьеса посвящена «светлой памяти Антонио Мачадо», который, как известно, пророчески предвещал приход новой Испании, Испании ярости и разума!

О здоровых силах народа, как единственном верном ориентире для подлинного искусства, идет речь в драме «Менины», центральная тема которой — взаимоотношения искусства и деспотической власти монарха. Веласкес как будто бы обласкан королем: он живет во дворце и пользуется покровительством Филиппа IV и его семьи. Но подлинный художник, если только он не хочет изменять истине в своих полотнах, не может не прийти в столкновение с деспотизмом монарха, со всем строем несправедливых отношений, царящих в обществе. Ведь проникая в своих картинах в глубь наблюдаемых им явлений, художник неизбежно должен увидеть, а значит, и обличить пороки этого общества. Именно поэтому все вокруг Веласкеса враждебно принимают гениальную картину художника «Менины». Он чувствует себя одиноким в этом мире ханжеской морали и «священного страха» перед инквизиционным трибуналом. Но встреча с Педро Брионесом, старым бродягой и беглым каторжником, прорывает кольцо одиночества, сомкнувшееся вокруг художника. Именно полуослепший Педро, человек из народа, смог понять глубочайший смысл картины, в которой, по его словам, «заключена вся скорбь Испании» и которая вместе с тем доказывает обреченность, неизбежность вымирания и гибели власть имущих.

В противовес этой пьесе, «Сон разума» повествует об откровенной вражде короля и художника, Фердинанда VII и Франсиско Гойи. События пьесы относятся к поздней осени 1823 г., когда потерпела поражение революция и казнен ее вождь — Риего. Гойя и король на протяжении всей пьесы ни разу не встречаются лицом к лицу, но все действие драмы — это их непримиримый поединок. Старый, полубезумный Гойя, униженный по воле монарха, вынужден покинуть страну. Но моральная победа остается за ним, ибо он — единственный из героев пьесы, не ведающий страха перед королем-деспотом, перед разнузданной толпой, слепо исполняющей волю государя. И, напротив, страх проникает в сердце Фердинанда, ибо нравственная победа Гойи означает крах его политики подавления, насилия, террора, которая оказывается бессильной перед лицом искусства, вдохновленного благородными идеалами.

В исторических пьесах Буэро Вальехо нетрудно обнаружить прямые переклички с современностью, хотя, в отличие от Састре, он стремится к предельной точности в воспроизведении фактов истории и не позволяет себе никаких анахронизмов. Переклички с современностью здесь возникают благодаря тому, что драматург избирает в историческом прошлом конфликты, сохранившие злободневность, имеющие большое значение для понимания смысла исторического процесса в его динамике и перспективе. Это и делает пьесы Буэро Вальехо одновременно и подлинно историческими, и в высшей степени актуальными.

Антонио Буэро Вальехо и Альфонсо Састре в своей борьбе за создание социально действенного театра не были одиноки. Их усилия с большей или меньшей последовательностью поддержали многие испанские драматурги последних десятилетий.

К насущным проблемам современности обратился, например, в начале своего творческого пути Карлос Муньис (Carlos Muniz, род. в 1927 г.). Его драма «Сверчок» (El grillo, 1957) повествовала о жалкой судьбе мелкого чиновника Мариано, мечты которого не простираются далее вполне земных и осязаемых целей: получить повышение по службе, устроить судьбу сына, выдать замуж дочь. Но оказьшается, что даже эти скромные цели в современном обществе недостижимы, если только Мариано не готов поступиться ради этого всеми принципами морали.

Судьба «маленького человека», неприметного винтика бюрократической государственной машины, стала предметом анализа и в другой пьесе Муньиса — «Чернильница» (Е1 tintero, 1961). Здесь, однако, тщательно выписанной бытовой драме автор предпочитает экспрессионистски заостренную обобщенность ситуаций. Пьеса не пробилась на сцену профессиональных театров и была представлена лишь в созданном А. Састре коллективе «Группо де Театро Реалиста».