«Вий» краткое содержание повести Николая Васильевича Гоголя

Повесть начинается с краткого описания Вия — героя народной фантазии малороссов, начальника гномов с веками до самой земли. Гоголь уточняет, что повесть является пересказом народного предания в том простом виде, в котором сам автор его и слышал.

Далее — описание учеников киевской бурсы — философов и богословов, риторов и грамматиков. Из них младшие — грамматики, бестолковые, шумные дети с запачканной одежде; риторы — более опрятные, но с отметинами драк на лице; философы — беспечные и с исходящим от них ароматом табака и горилки. Общим для всех бурсаков было постоянное желание есть при скудных средствах к пропитанию.

Поэтому время от времени ученики помоложе по наущению старших совершали налеты на местные огороды.

Любимым временем для семинаристов было начало июня, когда их по вакансии отпускали домой. Те, что были постарше и не имели возможности поехать домой, отправлялись на заработки в зажиточные семьи — на кондиции — обучать детей. Однажды во время такой отлучки три бурсака — ритор Тиберий Горобец, богослов Халява и Хома Брут, философ, — по пути решили заглянуть в первый попавшийся хутор и запастись там провизией.

Из всех троих самым веселым нравом отличался Хома Брут.

Три товарища шли по дороге до глубокой ночи, пока не сбились с пути. Они уже, было, решили заночевать в поле. Но Хома, вспомнив про опасность встретить волков, сказал, что неплохо было бы подкрепиться и «горелки» выпить.

Вскоре они увидели хутор из двух домов, где хозяйкой была ворчливая старуха. Нехотя она впустила их на ночлег с условием, что все они будут спать в разных местах. Хоме Бруту достался овечий хлев. Он хотел уснуть, как вдруг молча вошла старуха и со страшным блеском в глазах начала его ловить руками. Философ испугался, напомнил бабусе, что нынче пост, но она его не слушала.

Хома стал совершенно безвольным и потерял голос, а старуха оседлала его, как коня, и начала подниматься в воздух.

Стало ясно, что это ведьма. Хома начал читать все известные ему молитвы, и постепенно сила ведьмы уменьшилась. Бурсак воспользовался этим моментом и сам оседлал старуху, а потом принялся изо всех сил бить ее попавшимся под руку поленом. Вдруг он заметил, что голос жертвы изменился — стал тихим и нежным. Перед Хомой лежала в изнеможении настоящая красавица.

Очумевший от удивления и нахлынувших на него непонятных чувств, философ помчался прочь в сторону Киева.

Но вскоре за ним в бурсу явились люди от богатого сотника, проживавшего близ города. Дочь сотника умерла от побоев, но перед смертью наказала разыскать Хому Брута и велеть ему читать по ней три дня отходную и молитвы. Философа под пристальным надзором в кибитке отправили по месту назначения.

Казаки зорко следили за тем, чтобы Хома не сбежал по дороге.

Когда они прибыли в деревню, философа посели в дом к сотнику, и тот долго расспрашивал, откуда Хома знал его дочь. Бурсак поклялся, что вовсе не знает ее. Когда же они вместе зашли в хату, где лежала умершая, сотник произнес речь, до глубины души тронувшую философа. Безутешный отец сожалел больше всего о том, что не знает убийцу любимой дочери и клялся, что, если бы знал, то житья бы этому человеку не было. Хома подошел читать молитву и увидел в гробу необыкновенную красавицу — такую, словно она была еще жива.

Не сразу он узнал в ней ведьму… С ужасом отвернулся Хома от покойной и судорожно начал читать молитву.

После его проводили на кухню — сотник велел хорошенько накормить философа. Собрался весь местный народ, заговорили об умершей панночке. Казаки признали, что она была ведьмой, и вспомнили про ее многочисленные бесчинства. От рассказов мужиков Хоме стало не по себе.

А между тем уже была глубокая ночь, и казаки, опомнившись, повели бурсака исполнять завещанное в старую заброшенную церковь.

Внутри храма все давно поросло паутиной, и образа почернели. Хома заметил свечи и расставил их по всему помещению. Однако время от времени он тревожно поглядывал на гроб, потом не выдержал, подошел поближе рассмотреть покойную получше и вновь поразился ее неестественно идеальной, свежей красоте.

Словно она и не умирала вовсе. Ему показалось, что из левого глаза ее покатилась слеза и потом она превратилась в каплю крови. Хома стал читать молитвы, но по-прежнему оглядывался на панночку.

Ощущение, что она вот-вот встанет из гроба, не покидало его.

И действительно, панночка встала с закрытыми глазами и начала ходить по церкви, хватая руками воздух. Хома очертил вокруг себя линию. Ведьма наткнулась на непреодолимую стену и посинела от злости. Затем она вернулась к гробу и начала летать на нем. Но всякий раз круг не давал ей приблизиться к философу.

Крик петуха прервал мучения юноши.

Хома проспал до обеда, затем был вдоволь накормлен, что его немного успокоило. Но когда он снова оказался в храме, невольно испугался, сразу очертил клирос кругом и принялся произносить молитвы, не обращая внимания на гроб. Но вскоре Хома увидел, что ведьма стоит прямо перед чертой и позеленевшими глазами смотрит на него. Только глаза эти ничего не видели.

Ведьма со злостью произносила заклинания и звала на помощь нечистую силу. Вокруг церкви поднялся ураган, но спасительный крик петуха прекратил его.

Вернувшись к казакам, Хома попросил горилки. Когда же он снял головной убор, все ахнули: бурсак был наполовину седой. Философ решил идти с повинной к сотнику — просить отпустить его.

Но тот был непреклонен.

Хома пытался бежать, его остановили и снова отправили в церковь. В страшной тишине философ очертил себя, как и раньше, кругом и стал как попало читать свои молитвы. Вскоре нечисть собралась вокруг него, стала носиться во все стороны, и еще страшнее стал труп ведьмы.

Она взывала к своим сородичам, требуя привести Вия. И вот появился он — Вий. Хома с ужасом увидел, что его лицо было из железа. Вий приказал поднять ему веки, которые были вытянуты до самого пола.

И в эту минуту философ подумал, что главное сейчас не смотреть в глаза страшному чудовищу. Но не выдержал и обернулся. Тут же вся нечисть кинулась на него, а он от страху испустил дух. Закричал петух, и это был уже второй его крик.

Вурдалаки и упыри попытались скрыться, но уже было поздно. Так и остались кто где на своих местах. И с тех пор в церкви не велись службы, да и дорога к ней заросла.

Позже в Киеве Халява и Тиберий поминали своего погибшего приятеля Хому, и Тиберий заключил, что Хома погиб оттого, что побоялся. А надо было плюнуть ведьме на хвост. И прибавил, что у них в Киеве все бабы на базаре ведьмы.