Хаос и космос в лирике Ф. Тютчева

Древние Мифы разных народов мира рассказывают о том, как в яростной бескомпромиссной борьбе противоположных сил и стихий создавался видимый мир. Так рождался упорядоченный космос, которому предшествовал хаос и ожесточенные схватки богов, чудовищ и героев. Космос — это мировой Порядок, мировое целое, которое не только упорядочено, но и прекрасно в силу царящей в нем гармонии.

Ему противостоит хаос — изначальное, беспорядочное и бесформенное состояние мира, порождением которого являются вечный мрак и ночь. Этот вывод воплощен почти во всех позднейших философских учениях и произведениях художественной литературы.

Нашел он свое отражение и в русской литературе. Достаточно вспомнить символику стихий в «Слове о полку Игореве», «Поучение» Владимира Мономаха, «Слово о погибели Русской земли», чтобы убедиться в правильности такого вывода.

Воплощение представлений о космосе и хаосе находим мы и в русской поэзии нового времени — у Пушкина и Баратынского, Лермонтова и Кольцова, Фета и Некрасова. Но наиболее своеобразное представление о космосе и хаосе мы видим в поэзии Тютчева.

Ф. Тютчев соединил в своем творчестве великую поэзию с предметным чувством космического характера. Осознавая себя микрокосмом беспредельного макрокосмоса, неотъемлемой частицей мироздания, поэт воспринимает свои ощущения как непосредственное проявление космического бытия. И тогда природа воспринимается живой — со своими страстями, силой, чувствами:

Не то, что мните вы, природа — Не слепок, не бездушный лик:В ней есть душа, в ней есть свобода, В ней есть любовь, в ней есть язык.

Поскольку человек — это микрокосмос, миниатюра макрокосмоса, то и явления человеческой жизни становятся для поэта проявлением бытия всего космоса. Внешний свет природы становится внутренним светом разума и поэтического сознания. И тогда у поэта душа начинает биться «на пороге как бы двойного бытия», а подлинные человеческие чувства возводятся в степень космического порядка.

Пожалуй, ни у какого другого русского поэта нет такого последовательного воплощения древнего дуализма, как у Тютчева. Смена времен года, дня и ночи, света и тьмы, любви и равнодушия… И за каждым таким явлением стоит то ли божественная, то ли демоническая сила. Например, грозу поэт считает проявлением демонических сил:

Одни зарницы огневые, Воспламеняясь чередой, Как демоны глухонемыеВедут беседу меж собой…

Демонические силы — силы хаоса. Но почему тогда поэт с восторгом восклицает: «Люблю грозу в начале мая»? И откуда такое страстное умиление ночью — временем полного торжества темных сил?

А «ночь» в поэзии Тютчева — это всегда сверхъестественная сила. Но какая — темная или светлая?

Ответ мы находим у самого Тютчева. Поэт делает открытие, которым делится с нами в стихотворении «День и ночь»:

…Пришла — и с мира роковогоТкань благодатную покрова, Сорвав, отбрасывает прочь…И бездна нам обнаженаС своими страхами и мглами, И нет преград меж ей и нами — Вот отчего нам ночь страшна!

Но и день как будто страшит поэта. Он называет день пламенным, словно подчеркивая его схожесть с пламенем ада. А вот «наступит ночь — и в чистое стекло вольет елей душистый и янтарный!».

Поэт как будто восстанавливает нарушенный порядок вещей. Он говорит нам о том, что все мы вышли из бездны, из хаоса, в который все и возвратимся. Свет стал препятствием, отделившим нас от хаоса. Но ночью, когда «бездна нам обнажена» и «нет преград меж ей и нами», нам становится страшно. Потому что на нас нет блистательного покрова, потому что мы также обнажены перед лицом неизбежного.

Чтобы освободиться от страха, человек спит до утра. Но этот страх — страх Божий — та христианская добродетель, которая развивает в человеке особую бдительность, смирение и почтительное отношение к окружающему миру.

Ночь — олицетворение сил хаоса — становится у Тютчева своего рода предупреждением человеку: memento mori — помни о смерти. Помни, что каждый день, каждый час, каждый миг твоей жизни — единственный и неповторимый. Мы вышли из вечной ночи, чтобы вернуться в вечную ночь. А потому должны ценить, беречь и преумножать жизнь земную — божественную.

Мы должны помнить, что космос возник из хаоса, и обязаны не допустить обратного превращения.