Характер героини Эстер Саммерсон в романе «Холодный дом»

Эстер сирота, лишь с середины книги мы узнаем, что она незаконнорожденная дочь миледи Дедлок. Взятая под опеку мистером Джарндисом, она живет у него с другими его подопечными.

Диккенс сделал смелый шаг, взяв Эстер в соавторы — половина книги написана от ее лица. Решение это представляется мне весьма разумным — ведь только так может читатель войти в жизнь сломленных обществом жертв; зато в других главах, где повествование ведет автор, он увидит в совокупности систему травли и преследований. Эстер — героиня решительная и смелая, в чем особенно убеждают ее поиски матери, когда тайна миледи уже раскрылась, — между прочим, эти сцены принадлежат к лучшим у Диккенса изображениям динамики действия; Эстер имеет мужество высказать в лицо мистеру Скимполу и мистеру Воулсу, какие они никудышные люди, — для робкой и женственной героини Диккенса это кое-что да значит. К сожалению, Диккенс опасается, что сами мы не сумеем оценить достоинства Эстер, каковые, естественно, суть домовитость, бережливость и сметливость, а посему заставляет ее, невозможно смущаясь, повторять для нас все похвалы, расточаемые в ее адрес.

Этот недостаток, может, и свойствен рассудительным девушкам, но, чтобы согласоваться с диккенсовским идеалом женственности, девице следует быть скромной в каждом своем слове.

Неумение и нежелание разобраться в женской психологии оборачиваются еще одним недостатком, и гораздо более серьезным: по логике романа тяжба Джарндисов губит всех, кто оказывается к ней причастным, но логика тоже оказывается опрокинутой, как скоро мы узнаем, что позорный проступок миледи и ее роль истицы в процессе нисколько между собой не связаны. Это тем более бросается в глаза, когда полоумная просительница мисс Флайт рассказывает, как ее сестра пошла по плохой дорожке: семья втянулась в судебную волокиту, обеднела, потом и совсем распалась. Но сестры мисс Флайт в романе нет, и о ее грехопадении сказано глухо; провинность же миледи Дедлок образует центральную интригу романа — но миледи прекрасна; и Диккенс демонстрирует полную глухоту к природе женщины, решительно отказываясь анализировать досадное пятно на прошлом миледи или хотя бы толком объяснить, как все было, — неважно, что на этой тайне держится книга. Но не будем слишком придирчивы: Эстер гораздо симпатичнее и живее вечной хлопотуньи Руфи Пинч; да и миледи Дедлок, лишившаяся скучного и неприступного декорума, — характер куда более жизненный, нежели другая гордячка и красавица, Эдит Домби. Даже ахиллесова пята Диккенса вроде бы не так уязвима в этом беспощадном романе-приговоре.

Однако в чем же спасение, по Диккенсу? К концу романа подбирается несколько положительных личностей и содружеств. Самое замечательное здесь — мистер Раунсуэлл и все, что стоит за ним. Это своими силами пробившийся в жизни «железных дел мастер» из Йоркшира, где фабрики и кузницы шумно и радостно гомонят о процветающем мире труда и прогресса, поют отходную по дряхлому миру Чесни-Уолда с его парализованным владельцем. В Йоркшир и уезжает Эстер со своим мужем, Алленом Вудкортом; он несет людям руки и сердце врача — это осязаемая помощь, не то, что смутная филантропия в ранних романах Диккенса.

И не ирония ли судьбы, что инициативный промышленный Север, аванпост английского капитала в викторианскую эпоху, принял на себя очередной сокрушительный удар Диккенса?