Характеристика образа Ларисы драме «Бесприданница»

Неприглядное существо персонажей «Бесприданницы» порою обладает неким эстетическим колоритом, обманчиво привлекательным. Этим «блеском» прельщается и Лариса, но, в отличие от окружающих, — искренне и простодушно. В этом она жертва не только «жестоких игр», но и узости своего кругозора, собственной недальновидности. Лариса, конечно же, резко отличается от других персонажей, но в какой-то мере и подобна им. Эта особенность пьесы давно замечена исследователями. А. И. Журавлева отмечает мотив торга, сопровождающий действия героини; Лариса, по верному наблюдению Б. О. Костелянца, безжалостно вымещает свои обиды на Карандышеве. Но до сих пор не вполне ясно, как сложность образа героини сопряжена с существом драматизма пьесы.

Вольнолюбивая натура Ларисы сопротивляется упрекам и притязаниям, убивающим живые чувства, ей стыдно за притворство и ложь матери. Ее «простоватость», в глазах Вожеватова, — это дорогие Островскому искренность и независимость самопроявления, способность самозабвенно любить: «А уж как она его любила, чуть не умерла с горя… Бросилась догонять». Есть в поведении Ларисы и то, что называют «свободно-личностной театральной выразительностью», непреднамеренно обретающей колорит внешней эффектности. Вожеватов так опишет притягательную силу поведения Ларисы: «Ездить-то к ней все ездят, — потому что весело очень — барышня хорошенькая, играет на разных инструментах, поет, обращение свободное, оно и тянет».

Игра в жизни Ларисы — средство подлинного самовыражения. В русской реальности последних десятилетий XIX в. «человек томится, не чувствуя себя самим собой в своем ежедневном существовании — неосуществлении… Страсть к театру рождается здесь предоставляемой тебе обратной возможностью, в театре: «ты — ты», — пишет И. Н. Соловьева. Обратим внимание, как Вожеватов в начале сцены нашептывает Ларисе слова незатейливой песенки, намекая об общем желании услышать что-либо легкое и неглубокое. Лариса же будет петь «Не искушай меня без нужды», приводя окружающих в восторг теплотой и искренностью выраженных чувств. Сфера поистине игрового в образе Ларисы сопоставлена по контрасту с «жестокими играми» Паратова. Для Ларисы игра не способ возвеличить себя, она «выпевает» душу в романсе.

Лариса, как видно, резко выделяется на общем фоне, и сама отчасти это понимает. Встречая вокруг восторг, она оказывается во власти искушения выглядеть исключительной личностью, которой подобает поклоняться. Поэтому ей и ненавистен Карандышев; она выше своего жениха и нередко подчеркивает это превосходство. Вставая на сторону «сильных», Лариса «разъясняет» себя Карандышеву, унижает его, смеется над ним вместе со всеми.

При этом в Ларисе (хотя это далеко не главное в ней) сказывается склонность к игровому авантюризму. Она едет с Паратовым за Волгу по велению чувства, но ей не чужд и расчет на случайный крупный выигрыш: Или тебе радоваться, мама, или ищи меня в Волге. Двойственность Ларисы сказывается и в наивности, даже некоторой искусственности ее мечтаний о деревенской жизни. Ведь быт, где она могла бы устроиться с Карандышевым, не обещает ей праздника и просветления. В Бряхимове, по словам Гаврилы, даже по праздникам «тоска», и жизнь не сулит ей ничего иного. Тетка Карандышева, вечные жалобы на бедность, неустроенность — все отдает косностью и непросветленностью. В глазах драматурга опасения Ларисы опошлиться и погибнуть в сфере низкого быта обоснованны и реальны. В этом отношении выразителен в словах Ларисы мотив бегства. Но «тихая семейная жизнь» с Карандышевым в сознании героини не является бытовой реальностью. Это смутная, даже беспредметная мечта о каком-то рае.

Тихая семейная жизнь не означает для Ларисы осознания ее причастности к сфере житейских буден, тем более — ответственности за домашний очаг. С признанием обыкновенности своего удела ей примириться невозможно. Поэтому Лариса, оправдывая свое бегство, сочиняет особую роль: героиня, сотворенная из эфира, в образе пастушки с гитарой среди низменной житейской прозы. Ее «рай» неестественно идилличен.

Островского явно настораживает желание Ларисы сочинить эффектную роль в быту, стремление перенести бесконфликтную идилличность в сферу обыкновенного, «живой жизни». В ее речи есть отголоски сентиментально-чувствительной литературы: «Сергей Сергеич — идеал мужчины», «Я сделалась чутка и впечатлительна», «Я все чувства потеряла, да и рада». Видимо, это результат знакомства с романами, «которые девушкам читать не дают» (они фигурируют в первом разговоре Кнурова и Вожеватова). Драматурга отчуждает от Ларисы непонимание ею простоты и обыкновенности как нормы человеческого бытия.

В двойственном освещении дается и отношение героини к Паратову. Восхищаясь им, Лариса до поры до времени не замечает тщеславия, бессердечия в паратовских действиях. При этом искренность чувства Ларисы граничит с «экзальтацией».

Исполненный драматизма разлад героини не только с окружающими, но и с самой собой постоянен. Отсюда, вероятно, и скупое проявление вовне наиболее существенных сторон личности, частое молчание героини. В. Я. Лакшин отмечает молчание героини при ее первом появлении, Б. О. Костелянец — в последнем разговоре с Кнуровым. В дополнение скажем, что молчание становится лейтмотивом образа Ларисы на протяжении всей пьесы. Так, Лариса отказывается открыто рассказать о своих чувствах матери и Карандышеву: «Ну, я молчу… поиграете вы мной, изломаете и бросите»; позднее «Лариса молчит» в ответ на вопрос Паратова о любви к нему. Общий смысл молчания Ларисы — выражение душевного смятения, которое, будучи воплощенным в слове, оказалось бы менее впечатляющим. Молчание в «Бесприданнице» выражает и отказ от чувствительной экзальтации, и сопротивление действиям окружающих.

В историко-литературной перспективе молчание Ларисы — наследование пушкинского «Евгения Онегина», а также — преддверие чеховского подтекста.