Языковые средства изображения «города-обмана» в повести Н. В. Гоголя «Невский проспект»
На предыдущих уроках мы говорили о Петербурге Гоголя, анализируя содержание, идею и композицию повести «Невский проспект».
Сегодня нам предстоит, надеюсь, интересная работа с языковыми средствами изображения «города-обмана» в повести.
Вспомним, к каким выводам мы пришли, анализируя композицию «Невского проспекта».
Произведение состоит из трех частей: первая часть — реальное пространство, знакомое каждому жителю Петербурга; вторая — пространство вымышленной действительности, в котором разворачиваются истории двух молодых людей, выхваченных автором из толпы, гуляющей по проспекту; третья часть — метафизическое пространство высшего порядка, мифологический уровень восприятия Невского проспекта, а значит, и Петербурга.
Описание Невского проспекта обрамляет собственно художественную часть произведения, причем рамка очень массивная.
Мы уже не раз сталкивались с рамочной композицией в художественных произведениях.
— Что в них было более важным: то, что внутри рамки, или сама рамка?
— Можем ли мы с полной уверенностью сказать, что в повести «Невский проспект» все именно так?
— А как тогда можно интерпретировать внутреннюю часть произведения?
Ну а поскольку рамка в этом произведении играет очень важную роль, сегодняшний урок и будет посвящен анализу описания Невского проспекта, которое содержится в первой и третьей частях повести.
— Что является доминирующим в описании Невского проспекта в начале и в конце повести?
Языковые средства изображения «города-обмана» в повести Н. В. Гоголя «Невский проспект»