Жаркое лето Лескова

Парадокс, но факт: в литературной судьбе скандал или хотя бы нечто скандальезное таланту не только не мешают — полезны!

Вот восход «солнца нашей поэзии» — юный чиновник коллегии иностранных дел, коллежский секретарь Пушкин А. С., широко известный в узких кругах, печатает поэму «Руслан и Людмила». Невинное сочинение, ныне его детям едва ли с младенческого возраста читают как образец родной классики. А тогда не приглянулось какими-то своими стилевыми исканиями деятелям из влиятельного журнала «Вестник Европы», рецензент которого восклицал: «…позвольте спросить: если бы в Московское благородное собрание как-нибудь втерся гость с бородою, в армяке, в лаптях и закричал бы зычным голосом: Здорово, ребята! Неужели бы стали таким проказником любоваться?»

Реакционеры! — клеймили таких Клеветников Пушкина в советское время. Однако — интересное дело! Чтобы узнать ругательные отзывы современников о «Руслане и Людмиле», нам не надо тащиться в фундаментальные библиотеки и пытаться получить там раритеты почти двухсотлетней давности.

О потомках позаботился сам автор, процитировав наиболее жесткие высказывания о своей поэме в предисловии к ее второму изданию .

Потому что он знал: брань не только на вороту не виснет, а, может быть, даже серебрит его морозной пылью неприятия, уподобляя драгоценности. Вспомните поэмку! Первый ученый биограф Пушкина, Павел Васильевич Анненков сохранил такую историю о нем — в ответ на упреки семейства в «излишней распущенности» Александр Сергеевич ответил формулой, которую трудно оспорить: Без шума никто не выходил из толпы.

Этот пушкинский урок хорошо усвоил Достоевский, может быть, даже слишком хорошо — а ну как на Семеновском плацу оказалось бы очень плохо?!

Скандал сопутствовал и молодому писателю Лескову. Причем особый скандал, истинно по-лесковски с неожиданностями.

Николай Семенович вступал в литературу человеком зрелым, ему уже было под тридцать, а за плечами — разнообразный трудовой опыт.

Приехав в Петербург в начале 1861 года, Лесков успел познакомиться здесь с полуопальным Тарасом Шевченко, вскоре скончавшимся. Публикует в журнале «Отечественные записки» ранее написанные «Очерки винокуренной промышленности «, на оттиске которых впоследствии сделал надпись: «Лесков 1-я проба пера. С этого начата литературная работа «. Примечательное, между прочим, сочинение: в нем сочетаются соответствующие статистические таблицы и живые социально-психологические наблюдения, а один из эпиграфов взят из Салтыкова-Щедрина, молодого, но уже знаменитого .

В этом же году Лесков успевает пожить в Москве, разъехаться с женой и вернуться в Петербург.

1862 год начинается у Лескова сотрудничеством с газетой «Северная пчела». Издание с известной репутацией, неотъемлемой от имени Булгарина и Греча: «Пчелка», как ее называли — но с разными интонациями: и ласково, и презрительно… Если кто забыл — любимая газета Авксентия Ивановича Поприщина и вообще популярнейшая российская газета, во времена Пушкина огромный тираж — до десяти тысяч, единственная из частных, которой дозволено печатать политические новости…

Конечно, в 1862 году «Пчелка» не та, что во времена Булгарина. Сам Фаддей Венедиктович уже в иных пространствах, у газеты новый владелец… Лесков становится хроникером газеты, очень деятельным, много пишет о проблемах внутренней политики, часто бесподписно , и к маю оказывается среди лидеров тогдашней петербургской публицистики.

Заявляет он о себе и как беллетрист — в журнале «Век» за подписью «М. Стебницкий» публикует рассказ «Погасшее дело » . Произведение замечательное, в нем уже виден Лесков; правда, на долгие десятилетия оно было позабыто и лишь недавно появилось в Полном собрании сочинений (см.