Протопоп Аввакум был самым известным и значительным писателем в XVII веке. Да и по сегодняшний день в стиле и пафосности вряд ли найдутся равные ему таланты. Кроме того, Аввакум — главный идеолог старообрядчества, его лидер. Его литературная деятельность полностью подчинена идеологии. Жизнь писателя сложилась таким образом, что большую ее часть он провел перед лицом мученичества и смерти. Поэтому он чужд лжи, притворства и лукавства. «Невозможно Богу солгати», «ей, ей, не лгу» — такие страстные заверения рассыпаны по страницам его книг и писаний.
«Миленькие мои, аз сижу под спудом тем засыпан. Несть на мне ни нитки, только крест, с гайтаном, да в руках четки, тем от бесов боронюся». Его не тревожит литературная! традиция. Ему лишь бы правду сказать, всю до конца, лишь речь была чиста и права и непорочна». Искренность — художественный метод для Аввакума. Балагурство губит разум. Ценным является только страстное чувство непосредственной внутренней духовной жизни: «Я не богослов — что на ум попало, я тебе то и говорю». Он бывает гневлив, бранчлив, ласков, и все это спешит излиться из-под его пера. Его натуре противоречит тихая, спокойная речь. Она не в природе Аввакума. Даже молитва у него переходит в крик. Он «кричит воплем», к Богу «кричит», к Богородице. Его речь пересыпана восклицаниями, мольбою, бранью. Ни один из писателей до него не писал столько о своих переживаниях, как Аввакум. В его речи постоянны замечания о состоянии его души: «мне горько», «грустно гораздо», «мне жаль»… И сам он, и те, о ком он пишет, то и дело вздыхают и плачут.
Круг тем и настроений в «Житии…» ничем не ограничен: от богословских рассуждений до физиологических описаний. Но все он сопоставляет со случаями из личной жизни. Весь мир вращается вокруг исполинской вертикали его «Эго».
Он зовет свою речь «вяканием», свое писательство «ковырянием». Как человек, свободно беседующий с друзьями, Аввакум говорит иногда то, что к слову молвилось, он часто прерывает самого себя, просит прощения у читателя, высказывает свои суждения, иногда берет их назад. Его изложение, как живая речь, полно недомолвок, неясностей, он как бы тяготится своим многословием, боится надоесть читателю и торопится закончить. Картины сменяют одна другую, нагромождаются и растут образы.
Одновременно его страстная живая речь часто подкрепляется цитатами из церковных авторитетов, он по памяти приводит отрывки из богословских книг. За бытовыми мелочами видит вечный, непреходящий смысл событий.
Библия для Аввакума — это только повод сравнить «нынешнее безумие» с «тогдашним». Любой библейский эпизод он рассматривает через призму современных ему проблем.
Речь Аввакума имеет исключительно русский характер. Часто она связана с народным юмором, с прибауткой: «Вот вам и без смерти смерть» и т. д.
Крайний консерватор, Аввакум все равно был явным представителем нового времени. Привлекает литературная новизна его сочинений. Это понимал и сам протопоп. Он в самом деле причисляет себя к святым и передает не только факты, но и чудеса, которые он сотворил. Он сам сочиняет свое житие, описывает собственную жизнь, прославляет собственную личность.
Его творчество противоречиво. Оно колеблется между стариной и новизной, между молитвой и бранью. Аввакум первый ставит типичные для русской литературы вопросы. Ведь то, что он русский, — это для него факт внутренней, духовной жизни. Он русский не только по своему происхождению, не только по патриотическим убеждениям — все русское составляло для него воздух, которым он дышал, и пронизывало собою всю его внутреннюю жизнь, все чувства. А чувствовал он так глубоко, как никто из его современников. Его личность и его книга в истории и особенно в литературе — явление исключительное и значительное.