Зиновий Зиник — прозаик, литературный обозреватель, журналист

Зиновий Зиник — прозаик, эссеист, либреттист, литературный обозреватель, радиожурналист. Родился в Москве в 1945 г. Учился в художественной школе, в Московском университете, писал театральные рецензии для журнала «Театр» и газеты «Неделя», входил в круг представителей неофициальной русской литературы. В 1975 г. эмигрировал в Израиль.

На протяжении года был режиссером театра-студии для русскоязычных студентов при Иерусалимском университете. Опубликовал повесть «Извещение» .

В 1976 г. по приглашению Би-Би-Си Зиник переезжает в Лондон. Становится редактором и ведущим радиообозрения «Уэст Энд» Русской службы Би-Би-Си, регулярным автором еженедельника The Times Literary Supplement и других лондонских периодических изданий. Пишет романы «Перемещенное лицо» ,

«Ниша в Пантеоне» , «Русская служба» , «Уклонение от повинности» , «Руссофобко и фунгофил» , малую прозу. Появление романов «Лорд и егерь» и «Встреча с оригиналом» обозначило поворот писателя от модернизма к постмодернизму.

С середины 80-х гг. Зиник создает произведения и на английском языке. Это новеллы и эссе, а также опера-буфф «Неге Comes the Tiger» на музыку Дж.

МакБерни . В 2000 г. сборник англоязычных новелл писателя «Mind the Doors» выходит в Нью-Йорке.

Произведения Зиника опубликованы в Великобритании, США, Израиле, Франции, Голландии, России, Польше, Венгрии, Эстонии. Гражданин Великобритании.

Зиновий Зиник — представитель литературы русского зарубежья. Неудивительно его пристальное внимание к феномену эмиграции. Но, по словам Зиника, он писатель — эмигрантский по теме, а не в буквальном смысле, ибо не только формально, но и духовно интегрирован в жизнь современного Запада и потому скорее — космополит.

Излюбленный герой писателя имеет московское прошлое и «странное» настоящее — лондонское, иерусалимское или парижское, должен так или иначе адаптироваться к новым условиям.

Достаточно характерная примета эмигрантской жизни — ожесточенная идеологическая борьба различных эмигрантских групп, во многом копирующая методы, усвоенные на родине. Зиник всегда сторонился эмигрантской «междоусобицы», полагая, что у писателя есть более важные задачи. Сложившиеся с годами представления о подлинной миссии эмиграции получили преломление в романе художника «Лорд и егерь».

Отталкиваясь от повествования о «перемещенных/переместившихся лицах», писатель выходит на проблему взаимодействия культур, проблему «Россия и Запад». Сквозь эту призму смотрит он и на эмиграцию, истинным назначением которой считает сближение культур, сближение народов.

Культуристорическую миссию эмигрантов Зиник видит в том, чтобы быть «переводчиками» между Россией и Западом, помочь им найти — через сферу культуры — общий язык.

Перевод, если воспользоваться словами А. В. Гараджи, — это пере-вод через границу , предпосылка для диалога.

За этим стоит в конечном счете проблема «поражения», или «границы», которая «положена универсальному языку, языку политического и лингвистического завоевания мира», о чем говорит Деррида: «Чтобы более конкретно описать невозможность абсолютной объективации, мы можем перейти от лабиринта к Вавилонской башне. Также и здесь небо должно было быть абсолютно завоевано в акте наименования, и этот акт неразрывно связан с естественным языком. Одно из племен, семиты, чье имя — это имя, племя, хотящее построить башню, доходящую до неба, чтобы создать себе имя.

И это завоевание неба, вбирание неба в точку зрения… означает присвоение себе имени и доминирование над другими племенами с высоты этого имени. Но Бог сходит на землю и губит это предприятие, произнося одно единственное слово: Вавилон. Это слово — имя собственное, похожее на термин, означающий смятение, запутывание. Этим словом Бог приговаривает человека к переводу, ко множеству языков.

Поэтому люди и должны были отказаться от идеи одного языка, который бы господствовал над другими» 121, с. 45. Башня, согласно Деррида, означает возвышение над чем-то, предпочтение одной точки зрения другим. Невозможность построения Башни делает возможным существование множества языков, носителей части истины. «И эту историю нужно всегда понимать лишь как историю о Божественном, которое конечно.

Вероятно, это и есть характеристика постмодернизма, поскольку пост-модернизм дает себе отчет в этом поражении. Если модернизм отличается стремлением к абсолютной власти, то постмодернизм — это опыт конечности, опыт, в котором находит отражение обреченность всех завоевательных планов».