Анализ поэтики Пастернака «Тема с вариациями»

Цикл «Тема с вариациями» построен по принципу музыкальных импровизаций. В начале цикла обозначена его тема: Пушкин и стихия. Обращение Пушкина к морю воспринимается автором как встреча «свободной стихии с свободной стихией стиха». Символом глубины пушкинской поэзии был для Пастернака сфинкс, с которым поэт чувствовал «таинственную связь».

Пастернак обратился к переломному моменту пушкинской биографии: к прощанию поэта с романтизмом молодости, с верой в свободу.

В основе сюжета «Вариаций» лежали мотивы пушкинского стихотворения «К морю» и поэмы «Цыганы»:

Он сел на камень. Ни одна Черта не выдала волненья, С каким он погрузился в чтенье Евангелья морского дна.

Забором крался конокрад, Загаром крылся виноград, Клевали кисти воробьи, Кивали безрукавки чучел…

Автор чувствует родство поэта с одухотворенной им природой, где «охладевал закат», «стреноженный и сонный ветер» волок степь, а «мечтательный кузнечик» вслушивался «в акцент звонков и языка».

В цикле «Болезнь» мотивы «смерча», «вьюги», «стужи», «бурана» символизируют послереволюционную эпоху:

Остаток дней, остаток вьюг, Сужденных башням в восемнадцатом, Бушует, прядает вокруг, Видать — не наигрались насыто.

В то же время в стихах Пастернака раскрываются целебные качества природы:

На свете нет тоски такой, Которой снег бы не вылечивал.

Цикл «Разрыв» состоит из девяти частей и завершается прощанием с возлюбленной:

Я не держу. Иди, благотвори. Ступай к другим.

Уже написан Вертер. А в наши дни и воздух пахнет смертью: Открыть окно — что жилы отворить.

«Стихотворение насквозь монологично… История отношений героев «досказана» до конца и даже с выходом в будущее, но гораздо важнее итог внутреннего, мировоззренческого содержания. Чувство неотвратимости… и широта свободного взгляда на жизнь совмещаются на трагедийном уровне», — пишет В. Альфонсов, увидев в этих стихах пример вторжения эпохи в лирическую ситуацию.

Цикл «Я их мог позабыть» содержит стихи о детстве, о моменте зарождения в человеке творческого начала:

Так начинают. Года в два От мамки рвутся в тьму мелодий, Щебечут, свищут, — а слова Являются о третьем годе.

К поэту приходит осознание своего места и значения в русской поэзии:

Нас мало. Нас, может быть, трое Мы были людьми. Мы эпохи.

Нас сбило и мчит в караване…

Первоначально под «нас может быть трое» подразумевались Маяковский, Асеев и Пастернак. Позже в этот круг «донецких, горючих и адских» поэт включил и Цветаеву.

Смысл новой поэзии не сразу осознается современниками. Пастернак сравнивает воздействие стихов на окружающий мир со «следом ветра», который «живет в разговорах» деревьев. Поэзия представляется ему формой «срыванья масок» с вещей, наполнивших Вселенную .

Поразительные по своей классической ясности и завершенности картины мира созданы поэтом в цикле «Нескучный сад»:

Весна, я с улицы, где тополь удивлен, Где даль пугается, где дом упасть боится, Где воздух синь, как узелок с бельем У выписавшегося из больницы.

В стихотворении «Поэзия» звучат мотивы, оказавшиеся плодотворными для последующего творчества Пастернака:

Поэзия, я буду клясться Тобой и кончу, прохрипев: …Ты — лето с местом в третьем классе, Ты — пригород, а не припев.

Основной идеей книги «Темы и вариации» было убеждение в том, что искусство рождается из самой природы, что поэзия сродни стихиям и временам года.

В августе 1922 г. Пастернак с женой отбывает на пароходе в Германию. Поэт недолго пробыл в Берлине, после возвращения в Россию в сентябре 1923 г. у него родился сын Евгений.