Анализ стихотворения И. А. Бунина «Последний шмель»

Тема жизни и смерти неизбежно занимает немалое место в творчестве любого поэта или писателя. Человек, способный иначе воспринимать мир и изображать его словами, рано или поздно приходит к осознанию смысла своего существования и вообще человеческой жизни.

Тему человека и природы, их единения также затрагивает каждый поэт, поскольку, обладая даром свыше, он стремится к гармонии с природой и пытается найти причины отдаления от нее человека.

Обе эти темы нашли свое выражение в стихотворении И. А. Бунина «Последний шмель». Его название говорит само за себя. Шмель — насекомое, это олицетворение природы, движения, жизни.

Словосочетание «последний шмель» уже настраивает на восприятие стихотворения, посвященного чему-то, пока еще неуловимо печальному.

Несмотря на то, что все эти строфы стихотворения связаны одной темой и образным рядом, в нем можно выделить три части .

Первая часть знакомит нас с миром человека, от лица которого ведется повествование, и миром природы, представленным шмелем. Кажется, эти два мира изначально разделены: человек находится в своем «жилье человечьем» , шмель же туда только «залетает». Однако неслучайно употребленные глаголы несовершенного вида «залетаешь, тоскуешь» говорят о том, что эти действия происходили не единожды, а время от времени, то есть мир человека все-таки не отделяется от мира природы.

Между человеком и шмелем существует взаимопонимание, общение на равных ; шмель разделяет человеческую тоску. Причем человек описывает его весьма уважительно, можно сказать, «по-царски»: «черный», «бархатный», «золотое оплечье» — эти глубокие, густые по звучанию и благородные, возвышенные по содержанию эпитеты как бы поднимают образ шмеля из ранга простого насекомого в ранг собеседника, единомышленника человека. Но несмотря на это появление шмеля, которое ощущается нами и фонетически, благодаря аллитерации — сочетанию звуков «ч», «ш», «з», «щ» — и ассонансу — сочетанию глубоких, гудящих, округлых звуков «о», «у», — вызывает в душе человека печальные мысли и чувства : шмель называется «заунывно» гудящим, хотя и «певучей струной».

Видимо, мысль, внушаемая человеку видом шмеля, появилась бы и сама по себе, но она доставляет ему душевную боль, поэтому и певучее гудение шмеля кажется ему заунывным. Что это за мысль, мы узнаем в следующей части стихотворения.

Во второй строфе постоянной становится тема смерти. Теперь уже автор прямо говорит о последних днях, и хотя здравый смысл подсказывает, что последние дни шмеля — это всего лишь последние дни лета, близость конца для шмеля напоминает человеку о скоротечности его собственной жизни. «За окном свет и зной», природа еще прекрасна и пытается сохранить свою увядающую прелесть, но человек, в отличие от шмеля, понимает, что эти блаженные, безмятежные, яркие дни — всего лишь затишье перед бурей, последние дни перед смертью. Поэтому человек ограничивает себя стенами своего жилья от этого прекрасного мира и видит его только через окно .

В первых двух строках автор как нельзя более насыщенно и красочно нарисовал мир умирающей, но еще прекрасной природы, а в середине второй строки резко отделил это описание внутренней рифмой и завершил строку роковым: «последние дни». После этого исход становится совершенно ясным, и мы понимаем, что впереди у природы неизбежная смерть. Поэтому человек заставляет его вернуться на волю, он говорит ему: «полетай, погуди», — но это повелительное наклонение, несколько возвышая человека над шмелем, пока еще носит не приказной, а наставительный характер.

Сочувствуя шмелю, человек сожалеет о его неспособности осмыслить факт своей скорой кончины и прочит ему гибель, заменяя слово «умри» эвфемизмом «усни». Причем смертным одром шмелю человек называет красную подушечку в «засохшей татарке». Этот красный цвет является достойным обрамлением для упомянутых ранее черного и золотого цветов.

Такая цветовая гамма неслучайна: автор обращает внимание на то, что шмелю уготована прямо-таки царская кончина.

Но в третьей части стихотворения словами «Не дано тебе знать…» человек подчеркивает свое превосходство над шмелем, не знающим «человеческой думы» о скоротечности жизни . Происходит окончательное разделение двух миров. Ощущая свою значимость, человек еще более возвышает себя над шмелем, предсказывая ему скорое забвение. Тот, кто умер на царском ложе, скоро будет снесен угрюмым, безжалостным и равнодушным ветром в бурьян .

Смерть неизбежна, но еще страшнее смерти — забвение. В этой строфе происходит явное обобщение, под судьбой шмеля подразумевается судьба всякого живого существа, в том числе и человека. Мысль о том, что его ждет подобная участь, и тяготила человека в самом начале, поэтому гудение шмеля и казалось ему заунывным.

Как мы уже видели, стихотворение построено из трех катренов, написано перекрестной рифмой, четырехстопным анапестом. Однако заметим, что первая и третья строки каждой строфы имеют на один безударный слог больше, а вторая и четвертая заканчиваются ударным слогом. Это придает каждой строфе большую законченность. Написанное анапестом, стихотворение по своей ритмической организации является достаточно размеренным . Такой ритм придает стихотворению характер беседы, помогает прочувствовать внутренний мир автора, проникнуться его переживаниями, большее внимание обращает не на форму стихотворения, а на его содержание.

Заметим, что в первой строке первого четверостишия на месте первого безударного слога находится ударный , что делает акцент на обращении к шмелю, а не просто на его описании.

Вторая и четвертая строки каждой строфы имеют точные богатые рифмы . Однако первая и третья строки имеют точные рифмы только в первой строфе , в остальных же двух — неточные . Это помогает создать большую эмоциональную напряженность, однако точность рифм второй и четвертой строк сохраняет при этом общую размеренность ритма. В общем же, стихотворение имеет вид неспешной, но не безэмоциональной беседы.

Человек осознает неизбежность смерти шмеля, как и своей собственной. Умереть через несколько дней или десятилетий — не все ли равно, если за смертью последует забвение? И хотя за каждой зимой приходит весна, а значит, возрождение, И. А. Бунин не дает шмелю этой возможности, он считает, что у шмеля нет будущего .

Однако автор не придает этому большого трагизма. Мертвый шмель все же остается золотым и, даже будучи унесенным в бурьян, не теряет своей царской красоты. На мой взгляд, подчеркивая это, И. А. Бунин снова выходил за рамки описания судьбы шмеля и переходил к судьбе человеческой. Смерть ждет каждого из нас, с ней нельзя бороться. Забвение же не властно над гением.

Пушкин и Толстой, Чехов и Бунин… — эти и многие другие имена никогда не будут забыты. Но и мы можем попытаться победить забвение, потому что все наши деяния — «черные» и «золотые» — останутся с нами. Каждый должен выбрать, кем он станет — черной букашкой, растворившейся в бурьяне, или сухим золотым шмелем, унесенным временем в бурьян забвения, но не исчезнувшим в нем.

И, быть может, когда-нибудь этот маленький золотой огонек в пучине будет кем-то замечен. Тогда-то можно будет сказать, что забвение побеждено.

Думаю, и об этом хотел сказать нам И. А. Бунин в своем стихотворении «Последний шмель».