Анализ стихотворения Набокова «К России»

Эту тему он продолжает четыре года спустя в стихотворении «К России» . В нем он к тому, что написано выше, добавляет еще пару деталей, доказывавших его родство с Родиной:

Мою ладонь географ строгий

Разрисовал: тут все твои

Большие, малые дороги,

А жилы — реки и ручьи.

Но разница между первым стихотворением и последним, определяется не только детальностью, но и тем, что в 1919 году Набоков еще сомневается в своем отношении к Родине. Возможно поэтому, в конце стихотворения «Россия», он вновь вопрошает себя: «И мне ли плутать в этот век бездорожия?» При чем частица «ли» играет здесь такую же роль, как и в первом случае . От ответа на этот вопрос Набоков уходит тем же способом, что и в начале произведения: «Мне светишь по-прежнему ты».

В стихотворении Набокова есть предложение, которое сразу же бросается в глаза: «Была ты и будешь».

Эта фраза сильно выделяется, и рвет дотоле ровную и плавную мысль. Как мне кажется, между этим предложением и последующим существует большое интонационное различие, поэтому оно не вписывается в стихотворение и кажется лишним. Если сходство поэзии юного Набокова с блоковской можно объяснить подражанием, доходящим до цитирования, то и отличия объясняются именно юностью поэта. Блок, зрелый поэт и сложившийся человек, уже в 1914 году знал, чем для него была Россия, и говорил об этом не колеблясь.

Какой бы она ни была — «рабой ли, наемницей или просто безумной»,- она дорога ему. На этой ноте он и заканчивает свое стихотворение «Грешишь бестыдно, непробудно…»:

Да, и такой, моя Россия,

Ты всех краев дороже мне.

Тридцати четырех летний Блок уверенно произносит эти слова. В сравнении с ним Набоков кажется мальчишкой, мечущимся в поисках истины. Ведь совсем не задолго до того, как было написано стихотворение «Россия», Набокову исполнилось двадцать лет.

Решения каких задач можно ожидать от юноши, мировоззрение которого еще полностью не сложилось. Лишь спустя годы, сомнения, терзающие Набокова, рассеются, и он постепенно придет к тому, о чем писал Блок в 1914 году:

И потому, моя Россия,

Не смею гневаться, грустить…

Я говорю: глаза такие

У грешницы не могут быть!

Эти слова прозвучат в стихотворении «России», но для того, чтобы это произошло Набокову потребовалось много времени и сил. В период набоковских сомнений попадает также стихотворение «Вьюга». Это стихотворение, как и предыдущее, было написано в 1919 году.

В этот период Набоков, как это уже известно, пытался разобраться в себе, понять, дорога ли ему Россия. Но если в «России», поставив перед собой задачу, он не пытается решить ее, то в стихотворении «Вьюга» показан сам процес поиска себя. Поэт борется сам с собой . Столкновение с самим собой происходит уже в первой строфе:

Тень за тенью бежит — не догонит,

Вдоль по стенке…

Лежи, не ворчи.

Стонет ветер?

И пусть себе стонет…

Иль тебе не тепло на печи?

Автор как бы пытается поймать себя на чем-то, спровоцировать на искренность. Но не все так просто, и этот вопрос, как и все последующие, остается без ответа. Впрочем, это уже стало традиционным для него, ведь, если вспомнить, так же он поступал и в предыдущем стихотворении «Россия».

Кроме того, в глаза бросается еще одна деталь — ветер, который внезапно меняет свой характер, становясь вьюгой. Ветер — это традиционный образ Блока. То есть, и в стихотворении «Вьюга» мы вновь встречаем черты его творчества.

Как известно, образ ветра проходит через всю лирику Блока, часто встречаясь в его произведениях, возьмем ли мы ранние стихи писателя или же те, которые были написаны позже, когда к нему уже пришла известность.

В качестве примера можно привести такие стихотворения, как «Ветер принес издалека…» или «Утихает светлый ветер…» , или одно из лучших его произведений — «Дикий ветер…» . Завершающим же звеном в этой цепи является поэма » Двенадцать «, написанная в январе 1918 года.

В «Двенадцати» автор показывает нам мир, в котором господствует ветер. Сравним, к примеру, «Вьюгу» Набокова с поэмой Блока «Двенадцать». В обоих произведениях ветер является ключевым образом, к тому же характер его меняется, но по-разному. Если у Блока это происходит постепенно, на протяжении всей поэмы, то Набоков изменяет характер ветра внезапно, при чем делает это неединожды:

Стонет ветер все тише и тише…

Да как взвизгнет! Ах, жутко в степи…

Завтра будут сугробы до крыши…

То-то вьюга! Да ну ее! Спи.

Ветер у Набокова, так же как и у Блока — это хаос, стихия, не знающая преград, движение, которое мы не в состоянии контролировать. Возможно, поэтому Набоков испытывает страх перед этим движением: Что ж не спится? Иль ветра боюсь?

В «Двенадцати» ветер не страшен, убедиться в этом можно, взглянув на эпитеты и глаголы, относящиеся к нему: «Завивает ветер белый снежок», «Ветер хлесткий!», «Ветер веселый и зол, и рад», «… свищет ветер…», «Гуляет ветер, порхает снег…». Но стоит ему только изменить свой характер, как он сразу становится грозным оружием природы:

И вьюга пылит им в очи

Дни и ночи

Напролет….

В блоковской поэме параллельно с изменением характера стихии изменяется и ее отношение к героям поэмы — красноармейцам. Стихия становится их врагом. Используя переход от ветра к вьюге, автор показывает, что стихия начинает сопротивляться красноармейцам, которые, в свою очередь, олицетворяют режим, сложившийся в стране в период гражданской войны. У Набокова ветер — это тоже стихия, но олицетворяющая Русь:

Это — Русь, а не вьюга степная!

Это корчится черная Русь!