Анализ стихотворения Пушкина А. С. «Зимнее утро»

Мороз и солнце; день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный — Пора, красавица, проснись: Открой сомкнуты негой взоры Навстречу северной Авроры, Звездою севера явись! Вечор, ты помнишь, вьюга злилась, На мутном небе мгла носилась; Луна, как бледное пятно, Сквозь тучи мрачные желтела, И ты печальная сидела — А нынче… погляди в окно: Под голубыми небесами Великолепными коврами, Блестя на солнце, снег лежит; Прозрачный лес один чернеет, И ель сквозь иней зеленеет, И речка подо льдом блестит. Вся комната янтарным блеском Озарена.

Веселым треском Трещит затопленная печь. Приятно думать у лежанки. Но знаешь: не велеть ли в санки Кобылку бурую запречь? Скользя по утреннему снегу, Друг милый, предадимся бегу Нетерпеливого коня И навестим поля пустые, Леса, недавно столь густые, И берег, милый для меня. Необычайной бодростью и свежестью веет от стихотворения А. С. Пушкина «Зимнее утро» , написанного излюбленным Пушкиным размером — четырехстопным ямбом.

Его мерное, неустанное движение подхватывает нас, несет с собой. Помогает этому ощущению и особое построение строфы: две рядом стоящие строки скреплены женской рифмой, затем строка оканчивается ударным слогом, и опять две женские рифмы, а в заключение твердый мужской слог, созвучный с окончанием третьей строки. Поэт сразу же вводит нас в обстановку: «Мороз и солнце; день чудесный!» Краткое, стремительное начало. Все дальнейшее — обращение, призыв, приглашение на прогулку по сверкающим, зимним снегам.

Присмотримся ко второй и третьей строфам. Пушкин построил их на приеме противопоставления: вторая строфа — это «вчера», третья — это «сегодня». Вчера злилась вьюга, луна едва проглядывала сквозь тучи, и ты была печальна.

Сегодня сверкают на ярком солнце снега, небо уже голубое. Резкая перемена произошла за ночь, неузнаваемым все стало кругом. Но и эти две строфы, в свою очередь, противопоставлены всему дальнейшему. В них было рассказано все то, что видно из окна деревенского дома. А четвертая строфа возвращает нас в комнату, где тепло и уютно, где весело потрескивает только что затопленная печь.

И вновь мысль поэта устремляется к контрасту: хорошо сидеть дома, но не лучше ли велеть подать сани и предаться бегу нетерпеливого коня? Все у Пушкина в этом стихотворении построено на контрастах, на смене не похожих картин. И эти картины, каждая в отдельности, насыщены, казалось бы, очень простыми, но вместе с тем выразительными подробностями . В самом деле, возьмем хотя бы вторую строфу, ту, где говорится о вчерашней непогоде. Обратим внимание на ее эпитеты: небо — мутное, луна — не светлый круг, а расплывчатое пятно, и притом еще бледное; ты сидела печальная.

Все окрашено в грустный тон. Начинается с того, что «вьюга злилась». Кстати, вот вам и простая, но много говорящая метафора.

Вьюге придана черта человеческого характера. Обратимся теперь к третьей строфе, где все залито ярким светом погожего утра. Небо уже голубое, ковры снегов — великолепные. И отчетливо видно то, чего никак нельзя было заметить при вчерашней вьюге. Лес прозрачен, ель зеленеет, сквозь иней, речка блестит подо льдом.

Какая наблюдательность и какая точность видения! До сих пор поэт давал нам чисто зрительные образы. Но вот четвертая строфа.

Вслушайтесь в эти строчки: Вся комната янтарным блеском Озарена. Веселым треском Трещит затопленная печь. Не правда ли, вы не только видите этот янтарный отблеск огня , но и слышите потрескивание сухих, охваченных пламенем поленьев? Вероятно, здесь сыграли свою роль твердые звуки: [т], [р].

Этот прием звукописи получил название аллитерации. Остановимся на некоторых эпитетах последней строфы. «… предадимся бегу нетерпеливого коня». Опять емкое и выразительное художественное определение.

Почему конь назван нетерпеливым? Очевидно потому, что ему не стоится на месте, что его пощипывает мороз, что он тоже по-своему охвачен ощущением этого бодрого зимнего утра — и рвется вперед и вперед. Как много можно сказать одним умело выбранным словом! А последний эпитет этих стихов — на этот раз «сложный эпитет» из трех слов: «И берег, милый для меня». Разве не заставляет он вообразить картину каких-то, возможно и сложных, но счастливых и милых для памяти человеческих отношений?

Автор ничего не говорит о них, но весь тон стихотворения, бодрый и радостный, свидетельствует о светлом, ничем не омраченном счастье. У Пушкина немало стихотворений о зиме, о глубоких снегах, о зимнем солнце, но это изображение сверкающего утра особо выделяется своими светлыми, жизнерадостными красками.