Борьба Чернышевского с крепостничеством

У руля «Современника» Диссертация была написана Чернышевским к сентябрю 1853 года, но руководство университета затянуло защиту до мая 1855 года. Защита стала подлинным триумфом молодого ученого. Профессора были недовольны диссертацией, разрушавшей привычные им взгляды, но возразить диссертанту они не смогли. Только ректор университета П. А. Плетнев вместо обычного поздравления сказал в заключение: «Кажется, я на лекциях читал вам совсем не это!» Совет университета «определил удостоить» Чернышевского степени магистра, но министр просвещения положил решение «под сукно», утвердив его только через три года, в 1858 году. В эти годы другие интересы Чернышевского отодвинули мысль о профессуре. Не страшась цензурных преследований, Некрасов и Чернышевский превратили «Современник» в боевой орган революционной демократии. Весной 1855 года Чернышевский оставил преподавательскую деятельность. и сосредоточил все свои силы на работе в журнале.

Он руководил политическим и критическим отделами «Современника» ; статьи его, особенно «Очерки гоголевского периода русской литературы» (1855- 1356), продолжившие борьбу Белинского за реализм, составили эпоху в истории русской публицистики. Чернышевский стал — как некогда Белинский — идейным руководителем журнала и, умело обходя «препоны и рогатки цензуры», пропагандировал на его страницах идею крестьянской революции.

В 1856 году Чернышевский ввел, в редакцию «Современника» Н. А. Добролюбова и передал ему всю литературную критику, оставив за собой статьи на политические, экономические, философские темы и научную библиографию. Анализируя политические события в Западной Европе и экономические проблемы русской жизни, Чернышевский умел, по словам В. И. Ленина, даже «подцензурными статьями воспитывать настоящих революционеров». «К топору зовите Русь» Статьи Чернышевского и Добролюбова сделали «Современник» самым популярным журналом в передовых кругах России. Чернышевский стал общепризнанным идейным вождем революционной молодежи; он возглавил «партию народа» — революционных демократов, защищавших интересы крестьянства. Центральным вопросом времени был вопрос об условиях освобождения крестьян. Либералы заботились об интересах помещиков,, а не о нуждах народа; они считали «справедливым», чтобы помещики были вознаграждены за отмену крепостного права. «…По юридическому же правилу,- писал им в ответ Чернышевский,- грабитель не заслуживает ровно никакого вознаграждения за то, что отказывается от грабежа — он счастлив должен быть уже тем, когда не взыскивают с него денег, заграбленных им». Чернышевский был во главе тех, кто требовал освобождения крестьян с землей без всякого выкупа.

К концу 1859 года Чернышевский уже ясно видел, что готовится бессовестное ограбление народа. «Нет, лучше не нужно крестьянам ни земли, ни усадеб…- с горечью писал он. — Отнимем у них землю, снимем с них все до последней рубашки, пусть лучше они голые идут по миру с одними крестами на шее…» Чернышевский сплачивает силы сторонников революции перед решающими, как тогда казалось, событиями в России. В 1859 году он поехал в Лондон: Герцену еще не был так ясен, как Чернышевскому, грабительский смысл готовящихся реформ. И в «Колоколе» вскоре было опубликовано «Письмо из провинции»!, в котором говорилось «Вы все сделали, что могли, чтобы содействовать мирному разрешению дела, перемените же тон, и пусть ваш «Колокол» благовестит не к молебну, а звонит в набат! К топору зовите Русь».

Чернышевский вел революционную агитацию в открытой печати, пользуясь иносказаниями, намеками, описаниями политических событий в других странах, которые вызьшали у читателя мысль об аналогичном положении в России. Это был так называемый «эзопов язык», которым широко пользовались писатели-демократы, чтобы обойти царскую цензуру. Намеки Чернышевского были понятны передовым читателям, но понимали их и реакционеры, пылавшие ненавистью к великому защитнику народа. За Чернышевским была установлена слежка. Добровольные холопы царизма стали писать доносы на Чернышевского и просили избавить общество от «вдохновителя крамолы». Царское правительство не располагало никакими сведениями о революционной деятельности Чернышевского, но чувствовало в нем опасного врага-7 июля 1862 года великий писатель был арестован и посажен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. Непосредственным поводом для ареста явилось перехваченное полицией письмо А. И. Герцена, в котором упоминалось имя Н. Г. Чернышевского.

Несмотря на это, по распоряжению царя Чернышевского продолжали держать в крепости, а 4 мая 1864 года ему объявили приговор: «7 лет каторжных работ в рудниках и затем поселение в Сибири навсегда». 19 мая 1864 года на Мытнинской площади в Петербурге состоялась церемония «гражданской казни»: Чернышевского поставили к черному столбу, на грудь повесили дощечку с надписью: «Государственный преступник». Затем над его головой сломали шпагу в знак лишения его «всех прав состояния». Но церемония покрыла позором не Чернышевского, а правительство. Из толпы к ногам узника были брошены цветы. Власти поспешили увезти Чернышевского с площади, и в тот же день он был отправлен на каторгу.

Царская расправа не явилась неожиданностью для Чернышевского. Он давно готовил себя к такой судьбе. Сравнивая его с пророком, жертвующим собой для счастья людей, Некрасов писал:

Его еще покамест не распяли, Но час придет — он будет на кресте…