Человек между светом и тьмой

Материалы к урокам по рассказу И. С. Тургенева «Бежин луг»

Поистине классика неисчерпаема… В очередной раз обращаясь к самому хрестоматийному тексту, можешь вдруг прочитать совершенно «новый» сюжет, спрятанный от тебя за традиционными заданиями и вопросами, которые ты сам когда-то выполнял в школе.

Так было и в моей учительской практике при работе над рассказом «Бежин луг». Даже при самом проникновенном разговоре о красотах русского пейзажа, подробном изучении характеров мальчиков было как-то скучно; чувствовалось, что есть загадка в тексте, объединяющая и «мальчиков», и «пейзажи» в некий сверхсмысл. Хочется поделиться некоторыми наблюдениями, ведущими от структуры текста к его смыслу.

Рассказ открывается пейзажем летнего дня. Почти все микрообразы связаны с семантическим полем «небо»: солнце, лучи, облачка, небосклон и так далее. Цветовая гамма поражает разнообразием и утонченностью: приветно-лучезарный, лиловый, блеск кованого серебра, золотисто-серый, бледно-лиловый.

Природа царственна, благосклонна… Человека в пейзаже нет, он не властен управлять этой мощью и красотой, а лишь с восторгом взирает на Божие творение.

Вдруг все меняется: краски, звуки, запахи, микрообразы второй части экспозиции противопоставлены элементам пейзажа июльского дня. Дети с легкостью обнаружат это, выписав соответствующие цитаты.

Во второй части экспозиции появился человек — рассказчик. Он смело «окунулся» в эту, не им созданную стихию. Природа будто отторгает чужое, инородное: все становится мрачным, грозит гибелью.

С другой стороны, возникает ощущение, что день — торжество Божественного промысла, а ночь — разгул дьявольской стихии. Это подчеркивается долгим плутанием рассказчика: «До сих пор я все еще не терял надежды сыскать дорогу домой; но тут я окончательно удостоверился в том, что заблудился совершенно…» Кульминацией этого вторжения человека в природу становится угроза падения в бездну: «…как вдруг очутился над страшной бездной. Я быстро отдернул занесенную ногу…»

Экспозиция, построенная на антитезе , звучит как предупреждение: человек бессилен перед тайной природы, она таит в себе так много неизведанного, непонятного, смутного, что вторгаться надо осторожно…

Случайна ли эта антитеза, имеет ли она свое смысловое, идейное развитие в основном сюжете? Если мы попросим ребят разделить текст на крупные фрагменты, они обязательно предложат цепочку «страшных» рассказов мальчиков, находящихся в ночном. Таких эпизодов шесть . Потрясающие результаты получили мы с ребятами, пронаблюдав, как структурированы эти шесть эпизодов.

Оказалось, что все они построены одинаково.

Общая схема эпизода

Рассказ мальчика о нечистой силе. Молчание. «Божий знак». Насмешливая реакция Павла.

Таким образом, в каждом эпизоде повторяется структура экспозиции: столкновение света и тьмы; более того: эта антитеза «уточняется» как противостояние христианского и языческого.

Вот как выглядят схемы каждого из шести эпизодов.

Рассказ Ильи о домовом — «все помолчали» — «а вон звездочка покатилась».

Павел: «Вишь как! Чего ж он раскашлялся».

Рассказ Кости о русалке — «все смолкли» — «здесь место чистое, вольное», «с нами крестная сила».

Павел: «Эх вы, вороны! Чего всполохнулись? Посмотрите-ка, картошки сварились».

Рассказ Ильи об оборотне, покойниках — «все опять притихли» — «вдруг откуда ни возьмись белый голубок — налетел прямо в это отражение, пугливо повертелся на одном месте, весь обливаясь горячим блеском, и исчез, звеня крылами».

Павел бросается в темноту на волков; голубь — просто отбился от дому .

Рассказ Ильи о Тришке — «все Мальчики засмеялись и опять приумолкли на мгновенье» — «бесчисленные золотые звезды, казалось, тихо текли все, наперерыв мерцая, по направлению Млечного Пути…»

Павел: комическая история об ожидании Тришки , который оказался мужиком со жбаном на голове.

Рассказ Кости, Ильи о лешем — «настало опять молчание» — «гляньте-ка, ребятки, гляньте на Божьи звездочки, — что пчелки роятся!»

Павел: «А зачем эта погань в свете развелась? Не понимаю, право!»

Рассказ Кости, Ильи об утопленниках — «мальчики приутихли» — «притча о рае»:

«- Это кулички летят, посвистывают.

— Куда ж они летят?

— А туда, где, говорят, зимы не бывает.

— А разве есть такая земля?

— Есть.

— Далеко?

— Далеко, далеко, за теплыми морями».

Павел ходит за водой; без трепета рассказывает, что слышал голос из реки, однако воды зачерпнул. «Своей судьбы не минуешь».

Рассказ завершается пейзажем, который можно назвать «гимном утру». И лишь небольшой авторский постскриптум о гибели Павла нарушает эмоционально приподнятый финал.

Наши наблюдения за структурой рассказа необходимо проинтерпретировать. Предложим учащимся ответить на ряд вопросов.

— Как устроен мир в представлении мальчиков?

— Какие силы движут этим миром?

— Почему автор «убивает» Павла? Как мальчики объяснили бы эту смерть?

— Чья жизненная позиция вам ближе: Павла или других мальчиков?

— Что же побеждает, по мысли автора, — свет или мрак?

В итоге мы приходим к следующим выводам.

Заданный в экспозиции конфликт «свет/тьма — человек» начинает разворачиваться в сюжете. Тьма реализуется через образы нечистой силы в рассказах мальчиков и таинственные звуки природы. Свет робко пробивается сквозь этот мрак: звездочка покатилась, голубок пролетел, Млечный Путь заблестел… И свет, и мрак рождает сама природа.

Где же мальчики? Они верят в тайные, мрачные силы природы, но верят и в силу света, поднимают взоры к небу, крестятся. Земной путь, уверены, должен завершиться раем на небесах.

Дети просты, незлобивы, естественны. Их души цельны, в их взгляде на мир есть твердое основание — вера, а значит — победа света над тьмой.

Так ли видит мир рассказчик? На первый взгляд, замыкая круг повествования светлым утренним пейзажем, он близок к мальчикам. Но кольцо композиции «разрывается» небольшим постскриптумом о смерти Павлуши. Что это?

Сбылось мрачное предзнаменование? Но Павел не утонул — убился, упав с лошади. С одной стороны, можно все правдоподобно объяснить: Павел отличался бойким, живым характером, бесшабашной смелостью.

Но с другой стороны, в общем смысловом движении рассказа эта смерть символична. На наш взгляд, автор пессимистичен относительно будущего русского народа. Павел — единственный из мальчиков оторвался от языческих корней, самостоятелен, индивидуален , деятелен, готов к поступку.

Но замкнутость, традиционность крестьянского уклада, по мысли автора, порождает иной характер, иную систему ценностей, в которой Павел «чужой».