Детская литература на рубеже двух столетий

На рубеже двух столетий и в начале нашего века на русский язык переводится много новинок иностранной литературы, а также некоторые старые произведения, выпавшие из поля зрения переводчиков или находившиеся под запретом. Обогащение книжного репертуара было особенно интенсивным в годы революционного подъема, когда оживилась деятельность прогрессивных издательств. В связи с ослаблением цензурного гнета стало возможным появление исторических романов, посвященных национально-освободительной борьбе и массовым народным движениям на разных этапах общественного развития. В детском и юношеском чтении заметное место начинают занимать писатели славянских стран. Большим успехом пользуются книги английских писателей, обновивших старые традиции приключенческого и научно-фантастического романа, литературные сказки и сказочные повести западноевропейских авторов, рассказы канадских и американских анималистов, повести и рассказы иностранных писателей на острые социальные темы.

Наряду с общедоступными, массовыми изданиями книг, выходят дорогие, так называемые «роскошные» издания. Но более характерны для этого времени серии дешевых книжек для народного и детского чтения с ярко выраженными демократическими установками в отборе авторов и рекомендации произведений («Библиотека для детей и юношества» издательства «Посредник» под редакцией И. И. Горбунова-Посадова и др.), а также дешевые собрания сочинений иностранных, преимущественно французских и английских, писателей, выходившие в качестве приложений к юношеским журналам «Природа и люди» П. П. Сойкина и «Вокруг света» И. Д. Сытина. Именно в этих изданиях попадали в самые захолустные уголки России книги Жюля Верна и Майн Рида, Стивенсона, Хаггарда и Конан Доила. Много переводных книг, в основном для младшего возраста, выдавала «Золотая библиотека» Вольфа, рассчитанная на непритязательные вкусы «состоятельной публики», как и журнал той же фирмы «Задушевное слово».

Степень популярности тех или иных авторов не всегда соответствовала их объективной значимости. С опозданием вошел в круг детского чтения немецкий классик, реалист Теодор Шторм (1817- 1888). Особенно большой успех выпал на долю его повести «Дочь кукольного комедианта» (в других переводах-«Кукольщик», «Петрушка», «Павлушка-комедиант») ‘, написанной в 1874 году по заказу юношеского журнала. Задумав эту вещь, Шторм сформулировал свою задачу таким образом: «Раз уж взялся писать для детей, то не пиши для детей». Иными словами, серьезный писатель не должен опускаться на корточки: останься самим собой, пиши ясно и просто, и тебя поймут все. Таков смысл этого парадокса, вызвавшего бурные споры о специфике мировой литературы 2. Из других произведений Шторма издавалась повесть «Без вести пропавший» (выходила еще под заглавием «Даниил Баш») и поэтическая сказка «Дождевая волшебница». К сожалению, Теодор Шторм в советских детских изданиях никак не представлен.

Любопытное явление тех десятилетий — пестрый поток фантаст и ко-приключенческих книг, включающий массу произведений эпигонов Жюля Верна (Эмилио Сальгари, Поль д’Ивуа, Макс Пембертон, Роберт Крафт и др.). Из этого потока, пожалуй, следовало бы выделить познавательные романы польских фантастов Эразма Маевского (1858-1922) и Владислава Уминьского (1865- 1954) Первому, заслужившему уважительное прозвище «польский Жюль Верн», принадлежат неоднократно издававшиеся на русском языке «Профессор Допотопнрв. Необыкновенные приключения в недрах земли» и «Доктор Мухоловкин. Фантастические приключения в мире насекомых» Что же’касается В. Уминьского, то в романе «Неведомый мир» (Спб., 1897) он откликнулся — почти одновременно с Уэллсом на волнующую гипотезу разумной жизни на Марсе, порожденную нашумевшим открытием «марсианских каналов».

Самые значительные приключенческие произведения писали в тот период неоромантики, главным образом англичане — Р. Л. Стивенсон, Г. Р. Хаггард, А. Конан Дойл, Р. Киплинг. Объединяло их презрение к обывательской рутине, прославление мужества, подвига, героических деяний в необычной, часто экзотической обстановке, тяготение к таинственным, необъяснимым явлениям. Но социально-нравственные стимулы у этих писателей далеко не одинаковы.