Диалог в художественном прозаическом произведении

Пожалуй, наиболее отчетливо авторская интенция выражается в диалоге. Роль диалога в русском романе XIX века изучена недостаточно, формы и средства выявления в диалоге точки зрения автора почти не привлекают внимания исследователей. Наиболее интересно теоретические вопросы рассматривались в работах В. В. Виноградова — «О художественной прозе» (1930), «О языке художественной литературы» (1959), «Стилистика.

Диалог в пушкинской прозе был рассмотрен в свое время В. В. Виноградовым. В последние годы диалогами «Повестей Белкина» занимался В. В. Одинцов 2. Специального исследования диалога в романе «Капитанская дочка» нет. Вот почему необходимо остановиться на этой теме — правда, главным образом в плане выявления авторской позиции в диалоге.

Диалог есть органическая часть повествования, он связан с ним и в то же время занимает в нем особое место. Место это не всегда было одинаковым — диалог как элемент художественной прозы исторически развивался. Развитие шло по линии его усложнения, повышения роли в развертывании и раскрытии идейного содержания и конфликтов художественного произведения в целом.

Диалог в художественном прозаическом произведении обладает множеством функций, которые также формировались исторически. Он может служить чисто информативным целям — выяснять прошлое героя, предысторию событий, о которых ведется повествование, характеризовать действующих лиц и т. д. Диалог может способствовать развитию сюжета, создавать и раскрывать тайны и сложности отношений героев. Диалог, возникая непосредственно из повествования, в начальной стадии носил простейшие формы: обмен репликами, вопросы и ответы, автохарактеристики, рассказ о событиях, прерываемый репликами-вопросами другого участника диалога и т. д.

Художественное совершенствование прозы проявлялось наиболее отчетливо в усложнении и совершенствовании диалога. Наивысшего уровня он достиг в реалистической прозе. Тем самым Пушкин становится в начале нового этапа в развитии диалога. Реалистический характер человека — это сложная индивидуальность, личность со своим самосознанием. Ее отношения с другими лицами не нейтральны. Сюжетные перипетии часто ставят ее в конфликтные отношения с другими лицами.. Формируется новый его тип — диалог-спор, столкновение идей. Именно в подобном диалоге полно раскрывался характер, выявлялись убеждения, цели, стремления героев. Диалог начинал выражать главный идейный смысл произведения.

Усложнение структуры диалога, обогащение его новыми функциями не приводило к отказу от прежних, пусть примитивных форм — они продолжали использоваться и выполнять свою роль в произведении (информативность, . средство характеристики и т. д.). Так устанавливалась своеобразная иерархия диалогов. Центральное, ведущее место начинал занимать диалог-спор, диалог, в котором сталкивались две правды, два убеждения. Именно в этих диалогах и проявляла себя авторская позиция. Своего полного развития диалог пушкинской прозы — усложнение его структуры и формы выявления замысла автора — достиг в «Пиковой даме» и «Капитанской дочке».

При этом надо учитывать, что диалог как и само содержание произведения — его сюжет, его идейная концепция, его характеры в конечном счете обусловливаются самой действительностью, ее противоречиями, ее конфликтами, которые именно реализм художественно исследует и воплощает всей внутренне связанной системой эстетических средств. В романе «Капитанская дочка» это проявляется особенно отчетливо.

М. Бахтин увидел, исследовал и описал у Достоевского. Но впервые она была создана Пушкиным в «Пиковой даме». Исполненный экспрессии диалог Германна с графиней, который перешел в монолог (на все исступленные вопросы и просьбы Германна графиня отвечает молчанием),- есть действие, безумный, почти бредовый поступок, являющий впервые нам Германна таким, каков он есть на самом деле. Известно, как высоко ценил, как глубоко понимал Достоевский эту повесть Пушкина.

Открытое в «Пиковой даме» было развито в «Капитанской дочке» и наиболее полно раскрыто в диалогах Гринева с Пугачевым. Отказ Гринева признать Пугачева государем удивил мятежника. Создавалась ситуация, требовавшая действия: «Пугачев взглянул на меня быстро. «Так ты не веришь,- сказал он,- чтоб я был государь Петр Федорович? Ну, добро. А разве нет удачи удалому? Разве в старину Гришка Отрепьев не царствовал? Думай про меня что хочешь, а от меня не отставай. Какое тебе дело до иного-прочего? Кто не поп, тот батька».

Сложность душевного состояния Пугачева, способность его быстро оценивать создавшееся положение и немедленно принимать решение великолепно и по-пушкински точно и емко передано просторечным выражением — «Ну, добро». Он смело отказывается от игры в государя и переводит разговор в иной, серьезный уровень — исторический. Открывался новый Пугачев — обосновывающий свои действия философией истории, философией русского самозванства. Он называет только Гришку Отрепьева,- но это знак огромного явления. На Руси немало было самозванцев. Ведь игра в Петра Федоровича была обусловлена политической историей России. Его убили, а на престол беззаконно села вдова убитого, в то время как по закону царствовать должен был наследник — сын Петра III — Павел. По сути дела, самозванкой и была Екатерина II. Об этом нельзя было сказать, но в философии истории Пугачева и в его стремлении «заместить» Петра Федоровича данное политическое явление присутствует. Присяга Гринева Екатерине II в свете этой философии — фикция!

В философию истории Пугачева входит и высокая оценка человека («А разве пет удачи удалому?»). Он сам предстает перед нами таким «удалым» человеком. Удалый, в его понимании, это свободный, чуждый рабской покорности человек, презирающий смирение и страх смерти мятежник, умеющий. дерзко идти навстречу поставленной цели.