Духовное величие человека в повести «Очарованная Десна»

Наверное, природа вложила у Александра Довженко еще сызмала столько оптимизма, что он видел в мире только неповторимую красоту, а все безобразное, плохо отбрасывал от себя. Детство его проходило среди «неурядицы, плача, тьмы и сожаления», тяжелой работы родных, постоянных нужд. Но мальчик умел находить простую жизненную радость, радоваться им и самой жизни. Большим лакомством Сашке казались «мед из табачных цветов и из цветов тыквенных», он смаковал вишневым клеем и другими нехитрыми дарами природы, а более всего любил морковь. Вчитаемся внимательно в строки киноповести. Писатель не украшает жизни, не «лакирует» его под влиянием дорогих для него детских воспоминаний. Вот отец. Довженко пишет о нем: «Много видел я красивых людей, ну такого, как отец, не видел. …Сколько он земли перепахал, сколько хлеба накосил! Как делал, который был сильный и чистый». Вместе из тем пил водку и бил мать, не имел хорошей одежды. Писатель понимал, что это не от красивой жизни, и отец, наверно, сам понимал постыдность такого залога, ведь в глазах его «всегда было полно грусти: тяжелые кандалы неграмотности и несвободы». «И все одно был красивый,- столько крылось в нем богатства. Косил он или сиял, гремел на мать или деда, или улыбался к детям, или бил коня, или самого беспощадно били полицаи,- одинаково. Когда стоял он на площадях беспризорный в фашистской неволе, и люди уже за старца его принимали, подавая ему копейки, он и тогда был прекрасный».

Мать Довженко — неусыпная труженица, больше всего любила «сажать что-нибудь в землю». Любила петь, была нежной и заботливой матерью. Но тоже не безгрешной изображает ее писатель: она враждовала с дедом и бабой, считала себя ворожеей, сожгла дедов Псалтырь. И не это главное было у нее, если вспомнить, сколько работы было на ее плечах (семья была большой), сколько горя ей пришлось пережить. По словам Саши, в них «уже умерло пять мальчиков и две девочки». Дед Семен, который «более за все на миру любил солнце», «красивую беседу и доброе слово», был добрым духом «луга и рыбы». Он умел так хорошо рассказывать об «сказочной трущобе старины», что дети забывали о всем. Но этот же дед Семен был воинствующим и зажигательным, особенно в потасовках за сено. И разве можно не залюбоваться его могущественной столетней фигурой, читая, как он лучше всего за все собирал в лесу грибы и ягоды, «разговаривал с конями, с телятами, с травами, со старой грушей и дубом — со всем живым, что росло и двигалось вокруг». Теплым словом упоминает О. Довженко не только своих родных, а и односельчан. Причем делает он это из объективных позиций, считая, что у каждой, даже скромной за способностями и незаметного человека есть свой талант.

Думаю, это потому, что Александр Петрович — верный сын своего народа и вобрал у себя лучшие черты его национального характера: почет к людям, трудолюбие, влечение к красоте, прирожденный юмор, оптимистичное мироощущение, терпеливость. Не закрывает писатель глаза и на недостатки: «Удивительно и жалостно временами думать, что нет у нас силы и ясности духа ежедневным пониманием счастья жизни, непостоянного в постоянной драме и радости, и что так много красоты напрасно проходит мимо наших глаз». Разве эти слова не обращенные прямо к нашему поколению? Если взглянуть шире, то киноповесть «Очарована Десна» — не только автобиография большого художника, а и биография нашего прекрасного трудового народа на замечательной очарованной земле. И пылкое завещание грядущем поколением — любить жизнь, создавать добро.

Для А. П. Довженко это киноповесть «Очарована Десна» — искренняя лирическая исповедь, раскаяние в своих и человеческих сделанных и несделанных грехах. Читая это произведение, мы глубже проникаем в духовный мир художника, в его творческую лабораторию и учим так любить жизнь, все прекрасное в нем, как любил его писатель. В киноповести переплетаются два плана рассказа — от лица малого Саши и от лица зрелого художника. Итак, и «грехи» переплетаются малые и большие — от вырванной втайне недозрелой моркови к покинутому в фашистской неволе старику отца. Писатель переживает боль всего народа, воспринимает его как свой собственный. Рассказывая о том, как исчезло из лица земли во вражеском огне его прекрасное село, он описывает свой залог как вопль души: «Горел и я тогда в том огне, загибал всеми смертями человеческими, зверскими, растительными: пылал, как дерево или церковь, качался на виселицах, разлетался прахом и дымом от взрывов катастрофических. Из мышц моих и костей варили мыло в Западной Европе в середине двадцатого столетия. Кожа моя шла на переплеты и абажуры для ламп, валялась на дорогах войны, выутюженная танцами последней войны человечества». Раздумывая над смыслом бытия, Довженко придет к выводу, который «жизнь прекрасная, что само по себе оно есть наибольшим из всех мыслимых благ». Усматривает свое призвание как художника в том, чтобы показать народу именно это, поднять его над ежедневным непостоянным «в постоянной драме и радости» жизням и помочь постичь высшие истины.

Писатель исследует в «Очарованной Десне» черты национального характера своего народа. И испытывает удивление безмерной любви к работе своего отца, матери, деда, односельчан, любуется их талантами, красотой. Дед Семен, например, как «китайский фокусник» ловил рыбу руками, лучше всего собирал грибы и ягоды в лесу, был мастерским рассказчиком. Вместе с тем А. П. Довженко отмечает покорность судьбы и безграничную терпеливость своих земляков, в жизни которых было «много неурядицы, плача, тьмы и сожаления», и топили они их «в водке и ссоре». Но же и оптимизм их, способность к юмору тоже достойные удивлению!

Мы не можем не согласиться с мудрым мнением писателя, который «современное всегда на дороге с прошлого в будущее». Поэтому нам понятное и близкое старания автора довести читателям-современникам и будущим поколением, которые необходимо помнить о земле, где родился, беречь все лучше в себе, что дано от природы и воспитано родителями, как драгоценное сокровище, чтобы не потерять «счастья видеть… звезды даже в будничных лужах на жизненных путях». У каждого настоящего мастера есть один или несколько наиболее дорогих ему произведений, выхоленных им детей. Это то, чего художник не мог не сказать человечеству — это его боль, мысли, выношенные и пережитые, пропущенные через сердце. Именно таким произведением стала для А. Довженко киноповесть «Очарована Десна».