Духовные искания Касатского

Повесть Л. Н. Толстого «Отец Сергий» была написана в 1890 году, в период, когда сам писатель уже пришел к «своему Богу». Мы знаем, что его духовный путь был сложен и тернист, отягощен многочисленными греховными, по мнению Толстого, слабостями. В итоге писатель выработал свою религиозно-философскую концепцию, имевшую множество последователей. Несомненно, что Толстой проделал огромную интеллектуальную и духовную работу, которая воплотилась, в частности, в его художественных произведениях.

В «Отце Сергии» в центре внимания находится духовный путь героя, его путь к Богу. Впервые отца Сергия, тогда еще блестящего офицера Степана Касатского, мы встречаем в драматический период его жизни. Он, отрекшись от блестящей карьеры при дворе и женитьбе на любимой девушке, уходит в монастырь. Что толкает героя на это? По мнению писателя, чрезмерная гордость, уязвленное самолюбие.

Касатский узнает, что его невеста «нечиста» как женщина — она была любовницей императора. Герой не может перенести такого «унижения» — его невеста должна быть «ангелом» во всем. И он не потерпит такой обиды даже от любимой и влиятельной в свете девушки и горячо любимого царя.

Толстой предваряет рассказ об этом событии в жизни Касатского краткой характеристикой его характера — герой был чрезмерно честолюбив, во всем привык быть первым и лучшим, чтобы вызывать восхищение и преклонение людей. В свете ему нетрудно было этого добиться почти во всем: Степан обладал красивой внешностью, большими способностями, упорством. Но, кроме того, он был очень горяч и пылок, не умел сдерживать своих эмоций, легко поддавался первым импульсам. Итак, не стерпев унижения, испытав сильную душевную боль, Касатский уходит в монастырь.

Нельзя сказать, чтобы в нем совершенно не было религиозного чувства. В тот момент у Бога Касатский искал защиты, облегчения мукам уязвленного самолюбия. Но религиозное чувство смешивалось в герое «с чувством гордости и желанием первенства». Первые годы отца Сергия в монастыре — это этап смирения. Но смирения специфического, характерного именно для этого героя.

Достижение смирения было для него подтверждением своего превосходства, своей силы, свой исключительности. Касатский и здесь стремился быть первым, лучшим: «…Касатский так же, как и во всех делах, которые он делал, и в монастыре находил радость в достижении наибольшего как внешнего, как и внутреннего совершенства». Тем самым писатель подчеркивает, что герой делал это не для Бога и не во имя Бога, а для себя, из эгоистических соображений. Но Сергий не понимал этого. Складывается ощущение, что он проводил над собой эксперимент, доводя себя до духовного идеала.

Герой стремился к достижению всех «совершенств» — христианских добродетелей. Но отречение от мирских мыслей давалось ему с большим трудом. На «первом» этапе своей жизни в монашестве Касатского мучило сомнение. Иногда он жалел о том, что разорвал свои отношения с Мэри, с тоской думал о том, как могла бы сложиться его жизнь в свете.

За семь первых лет, прожитых в монастыре, герой научился всему, чему мог там научиться. Он постригся в монахи, и это радовало Сергия. Однако вскоре пришла скука, но с ней — и «усыпление».

Мирские заботы и соблазны стали как будто меньше волновать героя: он почти ничего не почувствовал, когда узнал о смерти матери и замужестве бывшей невесты. В этом момент начинается второй этап монашества Сергия, связанный с его переходом в столичный монастырь. Здесь соблазны стали мучить героя с новой силой — от «усыпления» не осталось и следа. Главными «мучениями» Касатского стали гордыня и похоть, с которой он справлялся с великим трудом.

Чтобы как-то обуздать себя, отец Сергий, по совету своего наставника, уходит в затворничество и поселяется в Тамбинской пустыни. Но и здесь, уже будучи зрелым человеком, Сергий не может совладать с собой, не может прийти к истинной вере: «Источников борьбы было два: сомнение и плотская похоть». Герой всеми старался избавиться от них — заглушал сомнение молитвой и самоуничижением, но голос рассудка поднимался вновь и вновь: «Зачем весь мир, вся прелесть его, если он греховен и надо отречься от него?» С похотью Сергий боролся так же страстно и эмоционально, соответственно своей натуре.

Однажды, чтобы не совершить падения, герой отрубает себе палец. Только болевой шок заставляет его отвлечься от красавицы Маковкиной, устоять перед ее прелестью — такова была сила первородного греха в этом человеке. Но случай с Маковкиной, которая, пораженная силой и «духовной чистотой» затворника, уходит в монастырь, делает Сергия известным. Период его затворничества заканчивается, жизнь отца становится «светской». Его считают святым, способным исцелять.

В этот период внутренняя работа героя заглушается, почти останавливается. Он заменяет ее работой внешней, вместе с которой к нему возвращаются его гордыня и честолюбие: «Он часто удивлялся тому, как это случилось, что ему, Степану Касатскому, довелось быть таким необыкновенным угодником и прямо чудотворцем, но то, что он был такой, не было никакого сомнения…» Касатский, и по прошествии многих лет, оставался все тем же светским, блестящим человеком. Несмотря на все его духовные «подвиги», он ни на шаг не приблизился к Богу, потому что делал все во имя любви к себе, но не во имя любви к другим и к Господу. Подтверждением тому служит случай с дочерью купца, которая ввела отца Сергия в «плотский грех» — герой не стал сильнее, тверже в своих убеждениях, не перешел на новый этап развития. Поэтому, после «падения», он испытывает такой шок, такое разочарование — рухнуло все, во что он верил.

И в отчаянье, со свойственной ему страстностью и горячностью, герой решается на самый большой грех — самоубийство: «Да, надо кончить. Нет Бога!» И только «пророческий» сон останавливает Сергия — он видит свою дальнюю родственницу, которая всегда была жалкой, невзрачной, недалекой женщиной. Но герой чувствует, что именно она даст ему новый стимул к жизни. И он, переодевшись в простую одежду, пешком идет к этой женщине. Только у нее в доме Сергий понимает, что значит жить не для себя, а для Бога: «Так вот что значил мой сон.

Пашенька именно то, что я должен был быть и чем я не был. Я жил для людей под предлогом Бога, она живет для Бога, воображая, что она живет для людей. Да, одно доброе дело, чашка воды, поданная без мысли о награде, дороже облагодетельствованных мною для людей».

Это понимание перевернуло мировоззрение героя, под конец жизни дало понимание того, как надо жить. Он, отринув все мирское, стал максимально простым — и внутренне, и внешне. Отец Сергий превратился в странника, живущего на подаяние божие.

И осознание этого сделало его по-настоящему свободным и счастливым: «И Касатскому особенно радостна была эта встреча, потому что он презрел людское мнение и сделал самое пустое, легкое — взял смиренно двадцать копеек и отдал их товарищу, слепому нищему. Чем меньше имело значения мнение людей, тем сильнее чувствовался Бог». В финале повести мы узнаем, что героя за бродяжничество сослали в Сибирь, где он теперь живет у богатого мужика — занимается хозяйством, учит детей, ходит за больными. По мнению Толстого, в конце жизни его герой нашел себя, потому что нашел Бога.

Образ жизни Сергия — это во многом иллюстрация того, к чему пришел сам писатель. Его герой прошел сложный духовный путь. Право каждого соглашаться с тем, к чему он пришел, или отрицать.

Но, в любом случае, на мой взгляд, поиски отца Сергия, его неустанное движение вперед вызывают уважение и неподдельное восхищение.