Эволюция элегического романтизма в русской литературе

Выход одного за другим (в 1815 и 1818 гг.) двух изданий сборника стихотворений В. А. Жуковского стал значительным литературным событием. Вместе с выходом в 1817 г. «Опытов в стихах и прозе» К — Н. Батюшкова это явилось своего рода вехой в истории русской поэзии, но вехой, обозначавшей конец определенного периода. Романтизм Жуковского и Батюшкова сыграл свою роль, и новая историческая обстановка потребовала расширения границ поэзии.

Как мы знаем, в романтизме Жуковского преобладают консервативные тенденции. В стороне от передового общественного и литературного движения новой эпохи остается и Батюшков. В 1821 г. поэт завершает свое творчество полным глубокого отчаяния «Изречением Мельхиседека», основной мотив которого звучал резким диссонансом в общем хоре вольнолюбивых стихотворений А. С. Пушкина и поэтов-декабристов:

Рабом родится человек, Рабом в могилу ляжет.

К этому пессимистическому выводу привело поэта-эпикурейца непонимание необходимости определенных социальных предпосылок для достижения свободы личности. Традиции Жуковского и Батюшкова продолжали развивать их последователи. Но если Пушкин, как и другие представители прогрессивной поэзии того времени, воспринял и переработал то ценное, что внесли в литературу поэты-романтики: внимание и уважение к человеческой личности, умение художественно раскрыть душу человека, новые стилистические средства психологической лирики, свободу и гибкость жанровых форм, музыку и пластику стиха,- то многочисленные любители элегической и «легкой» поэзии усвоили то слабое, что было в романтизме Жуковского и Батюшкова. Стремление замкнуться в пределах собственной личности, погрузиться в мечты о «лучшем мире» или забыться в чувственных наслаждениях было попыткой уйти от общественных противоречий, попыткой отогнать от себя мысль о надвигающихся социальных грозах. Такие настроения были характерны для консервативных слоев дворянства в период обострения общественной борьбы, в период организации тайных политических обществ.

Знаменательным для наступавшей эпохи событием явился и распад «Арзамаса». В связи с образованием революционного течения в романтизме возникла необходимость более четкого идейно-творческого самоопределения, более строгой дифференциации внутри нового литературного направления.

В романтическом направлении постепенно начинают выявляться новые тенденции, существенно отличные от романтизма В. А. Жуковского и К. Н. Батюшкова. Эти тенденции, зародившиеся еще в предшествующий период становления романтизма, оказываются теперь настолько значительными, своеобразными, что можно говорить о возникновении нового течения романтизма. По своей основной направленности оно, в отличие от раннего русского романтизма, должно быть названо течением революционно-романтическим, или прогрессивно-романтическим. Полного развития оно достигло в творчестве А. С. Пушкина и литераторов-декабристов. Завоевания романтизма, как он сложился в предшествующий период, были использованы и новым литературным течением. Достаточно указать на связь Пушкина с Жуковским и Батюшковым. Но между обоими течениями романтизма существует глубокое различие, которое постепенно становится все более заметным. Новое романтическое течение складывалось на новой идейной основе и выражало иные, чем ранний романтизм, общественные интересы. Революционный романтизм явился выражением дворянской революционности как мощного и широкого идейного и общественно-политического движения. На общественно-политическую основу нового романтического течения указывали и декабристы. «Гром отдаленных сражений одушевляет слог авторов и пробуждает праздное внимание читателей»,- писал А. А. Бестужев, имея в виду и события Отечественной войны 1812 г., и, вероятно, более поздние революционные бои в Западной Европе.

Верному пониманию литературного творчества революционных романтиков способствовало введение в научный оборот многочисленных ранее неизвестных произведений, вышедших из-под пера литераторов-декабристов. Сочинения декабристов, как и документы, касающиеся деятельности тайных обществ, уничтожались и самими авторами, и их близкими, и властями. А то, что уцелело, долгие десятилетия оставалось в царской России под цензурным запретом. Напечатанные за рубежом в основанной А. И. Герценом Вольной русской типографии и других местах сочинения декабристов не могли в России распространяться легально.

Даже после революции 1905- 1907 гг. читатели не получили полного собрания сочинений поэтов-декабристов. И только Великая Октябрьская социалистическая революция, открывшая двери политических архивов, дала возможность сделать общим достоянием многие неизвестные ранее произведения декабристов. Так, оставалась неопубликованной до наших дней значительная часть стихотворений, поэм, драм В. К. Кюхельбекера. Только в наше время была полностью напечатана поэма Ф. Н. Глинки «Дева карельских лесов» (1828-1830), известная ранее в небольших отрывках.