Фамусов и Скалозуб как представители «минувшего века»

Фамусов — убежденный крепостник, готовый из-за любого пустяка сослать в Сибирь «на поселенье» своих крепостных слуг, яростный ненавистник просвещения, «низкопоклонник, льстец», человек, лишенный подлинного достоинства и чести, пресмыкающийся перед высшими для получения чинов и богатства. В Фамусове запечатлены также черты реакционно настроенного чиновничества, оплота царского самодержавия. О Фамусове Гоголь замечает: «Тип Фамусова так же глубоко постигнут… как хвастается Простакова своим невежеством, он хвастается полупросвещением, как собственным, так и всего того сословия, к которому принадлежит: хвастается тем, что московские девицы верхние выводят нотки, словечка два не скажут, все с ужимкой; что дверь у него отперта для всех, как званых, так и незваных, особенно для иностранных; что канцелярия у него набита ничего не делающей родней. Он и благопристойный степенный человек, и волокита, и читает мораль, и мастер так пообедать, что в три дни не сварится. Он даже вольнодумец, если соберется с подобными себе стариками, и в то же время готов не допустить на выстрел к столицам молодых вольнодумцев, именем которых честит всех, кто не подчинился принятым светским обычаям их общества».

Облик Фамусова, типичного представителя реакционного московского барства, воплощен не только в «Горе от ума». Фамусовские черты отмечает в своих стихотворных характеристиках барской среды той эпохи молодой Пушкин. О них пишут и говорят многие современники Грибоедова, его друзья декабристы.

Примечательно, что в августе 1819 г. в речи на заседании Библейского общества в Киеве декабрист М. Ф. Орлов ярко нарисовал напоминающий Фамусова облик реакционера-крепостника, «любителя… не добродетелей, но только обычаев отцов наших, хулителя всех новых изобретений, врага света и стража тьмы», мечтающего о том, чтобы повергнуть Россию «к прежнему невежеству и оградить непроницаемой стеной от набегов наук и художеств».

Все это свидетельствовало о типичности и жизненной конкретности образа Фамусова.

Рядом с Фамусовым в комедии стоит Скалозуб — «И золотой мешок и метит в генералы». Полковник Скалозуб типичный представитель аракчеевской армейской среды. В его облике нет ничего карикатурного: исторически он вполне правдив. Как и Фамусов, полковник Скалозуб руководствуется в своей жизни «философией» и идеалом «века минувшего», только в еще более грубой и откровенной форме. Цель своей службы он видит не в защите отечества от посягательства врага, а в достижении богатства и знатности, которые для военного, по его мнению, доступнее. Чацкий характеризует его так:

Хрипун, удавленник, фагот, Созвездие маневров и мазурки!

По словам Софьи, Скалозуб только и говорит, что «о фрунте и рядах». Источник «военной мудрости» Скалозуба — это прусско-павловская школа в русской армии, столь ненавистная свободомыслящим офицерам того времени, воспитанным на заветах Суворова и Кутузова. В одной из ранних редакций комедии в разговоре с Репетиловым Скалозуб прямо заявляет:

Я школы Фридриха, в команде — гренадеры, Фельдфебеля — мои Вольтеры.

Свою карьеру Скалозуб начал делать с того момента, когда герои 1812 года стали заменяться тупыми и рабски преданными самодержавию солдафонами во главе с Аракчеевым. Тогда «на каждом шагу встречались скалозубы не только в армии, но и в гвардии, для которых было непонятно, что из русского человека возможно выправить годного солдата, не изломав на его спине несколько возов палок» ,- отмечает декабрист Якушкин. Именно люди типа Скалозуба менее чем через год после окончания «Горя от ума» расстреляли из пушек декабристов на Сенатской площади в Петербурге. Образ его имел большое политическое значение для разоблачения военно-крепостнической реакции того времени.

Характерно, что Скалозубу Грибоедов противопоставляет его двоюродного брата, представителя другой среды в русской армии, той вольнолюбивой части офицерства, из которой вышли многие декабристы-военные. После окончания войны 1812-1814 гг. двоюродный брат Скалозуба, подав в отставку, уехал в деревню «читать книги». О правдивости этого образа свидетельствует декабрист П. Каховский. «У нас молодые люди при всех скудных средствах занимаются более, чем где-нибудь,- пишет он,- многие из них вышли в отставку и в укромных своих сельских домиках учатся и устраивают благоденствие и просвещение земледельцев, судьбою их попечению вверенных… Сколько встретишь теперь семнадцатилетних молодых людей, о которых смело можно сказать, что они читали старые книги».

Уход в отставку многих передовых офицеров, отличившихся в войнах 1812-1814 гг., был связан также с усилением в армии аракчеевского режима — преследованием всякого свободомыслия, насаждением тупой военной муштры и холопского подчинения. Именно этим объясняет свою отставку в 1817 г. декабрист В. Раевский: «Влияние Аракчеева сделалось уже ощутимо. Служба стала тяжела и оскорбительна. Требовалось не службы благородной, а холопской подчиненности. Многие офицеры вышли в отставку». Такова была одна из форм протеста против реакции. И недаром на неслужащих молодых дворян Фамусовы смотрели очень косо («А главное, поди-тка, послужи…»). Мир Фамусовых состоит не только из крепостников-тузов типа Фамусова и Скалозуба, но и из прислуживающих им, подхалимствующих чиновников — молчалиных.

В изображении барской Москвы «первые места, по всей справедливости, принадлежат Фамусову и Скалозубу, которые дают читателю ключ к пониманию целого исторического периода и которые своими типическими и резко обозначенными физиономиями объясняют нам и низкопоклонство Молчалина, и глупую сентиментальность Софьи, и бесплодное красноречие Чацкого. Грибоедов в своем анализе русской жизни дошел до той крайней границы, дальше которой поэт не может идти, не переставая быть поэтом и не превращаясь в ученого-исследователя». Такую оценку комедии дал Д. И. Писарев.

Разоблачая реакционность крепостнического общества, Грибоедов хотел показать, куда ведет русскую жизнь господство Фамусовых. Непримиримая вражда фамусовского лагеря к культуре и просвещению означала решительный отказ большинства дворянства от социального и духовного прогресса.

С поразительной исторической точностью и конкретностью гри-боедовская сатира отражает широкий круг явлений, связанных с усилением крепостнической реакции в России 20-х гг. Многое из того, о чем говорят действующие лица комедии, остро напоминало современникам о фактах и событиях, происходивших на их глазах. Так, к негодующим словам старухи Хлестовой:

И впрямь с ума сойдешь от этих, от одних От пансионов, школ, лицеев, как бишь их, Да от Лапкартачпых взаимных обучений…

Можно привести вполне точный, реальный комментарий. Пансионы и лицей — это, конечно, пансион при Московском университете, воспитанником которого был Грибоедов, и Царскосельский лицей, где учился Пушкин,- учебные заведения, пользовавшиеся «дурной» в глазах московского барского общества славой рассадников политического вольнодумства, своеволия и того духа непокорства и независимости, который Хлестова заметила в Чацком. Неприязнь реакционной дворянской среды вызывали и так называемые ланкастерские школы взаимного обучения для народа, возникшие в Петербурге в 1821-1822 гг. Школы эти, высоко ценимые декабристами, организовывались передовыми офицерами для обучения солдат. «Первый декабрист» 2. В. Ф. Раевский был арестован за пропаганду среди солдат именно на уроках в ланкастерской школе, заведенной в дивизии декабриста генерала М. Ф. Орлова. Реплика княгини Тугоуховской:

Нет, в Петербурге Институт Пе-да-го-гический, так, кажется, зовут: Там упражняются в расколах и в безверьи Профессору!!

Напоминала современникам об обвиненных в 1821 г. профессорах института Галиче, Арсеньеве и других в «открытом отвержении истин священного писания и христианства, соединяющемся всегда с покушением ниспровергнуть и законные власти». Гасителем просвещения был и Ученый комитет, упоминаемый в комедии.