Идейный смысл повести Толстого «Казаки»

В «Казаках» писатель сделал первую попытку соединить эпическое повествование о народной жизни с романом, в центре которого типичный толстовский рефлектирующий герои, тяготящийся связями со средой, пороки которой он видит и осуждает, и стремящийся найти себе место среди вольнолюбивых, смелых, во всем естественных людей, таких, как красавица Марьяна, отчаянно смелый казак Лукашка, старый охотник Ерошка. В Оленине нетрудно увидеть некоторые черты офицера действующей Кавказской армии Льва Толстого. Но если Оленин был отвергнут казачьей станицей, то Толстой оставил по себе добрую память у станичников, долго сохранявших с ним хорошие отношения.

В развязке «Казаков» некоторые критики-современники усмотрели повторение финалов пушкинских «Цыган» и лермонтовского «Героя нашего времени» и склонны были оценить повеет как «заминку» в творчестве Толстого. На самом же, еле «Казаки» явились произведением, подытожившим первое десятилетие писательской деятельности Толстого, его крупным достижением. Пожалуй, пи в одном другом из ранних произведений писателя пет такого тесного сочетания эпичности и психологизма, какое достигнуто в «Казаках». Новый уровень решения этой творческой задачи будет найден Толстым в его великих романах, и более всего — в «Войне и мире».

В первые месяцы после женитьбы, с головой окунувшись в семейные радости и заботы, Толстой мало писал. Вскоре он почувствовал острое раскаяние. Ему «на себя стало гадко». Он не хочет «всю поэзию любви, мысли и деятельности народной променять на поэзию семейного очага, эгоизма ко всему, кроме к своей семье».

В начальную пору работы над «Войной и миром» писатель возобновил школьные занятия с крестьянскими детьми, приходившими в вечерние часы. Это вносило оживление и разнообразие в замкнутый «монастырский» быт Ясной Поляны начала 60-х годов.

Эпоха 1812 года привлекла его внимание задолго до того, как он начал писать «Войну н мир».

Участвуя в кавказской войне, молодой Толстой изучил книги А. И. Михайловского-Данилевского «Описание Отечественной войны 1812 года» и «Описание войны 1813 года». Летом 1852 года оп записал в дневнике: «Читал Историю войны 13 года. Только лентяй или пи на что не способный человек может говорить, что не нашел занятия.- Составить истинную, правдивую Историю Европы нынешнего века. Вот цель на всю жизнь». В той же записи Толстой поясняет, чем интересна эта эпоха для художника и что должно руководить художником, взявшимся за ее изображение: «Есть мало эпох в истории столь поучительных, как эта, и столь мало обсуженных беспристрастно и верно, так, как мы обсуживаем теперь историю Египта и Рима.- Богатство, свежесть источников и беспристрастие историческое, невиданное — совершенство».

Эпоха войны с Наполеоном и, особенно, Отечественной войны 1812 года привлекает молодого Толстого прежде всего своей поучительностью. Спрашивается: для кого находил поучительной эту эпоху молодой писатель? Ответ более чем ясен: для своих современников. Толстой был поражен тем, как мало она изучена исследователями и как мало правды сказано о ней в трудах официальных историков, к числу которых принадлежал А. . Михайловский-Данилевский.

Многозначительна Эмоциональная концовка дневниковой записи, свидетельствующая о громадной увлеченности художника захватившей его темой. Толстой был поражен мыслью о богатстве и свежести источников об эпохе 1812 года, которые как бы сами просятся в руки художника. Читая Карамзина, Толстой делает обширные выписки и замечает, что это чтение вызвало у него «пропасть хороших мыслей». В дневниковых записях декабря 1853 года он говорит о своем решении «написать русскую историю с Михаила Романова до Александра Благословенного, объясняя человечески все исторические события». Он определяет здесь главный принцип художественного изображения исторических событий, которому собирается твердо следовать в своем творчестве: «Каждый исторический факт необходимо объяснять человечески и избегать рутинных исторических выражений». И — важное добавление к этой записи: «Эпиграфом к истории я бы написал: «Ничего не утаю». Мало того, чтобы прямо не лгать, надо стараться не лгать отрицательно — умалчивая».

Эти слова связаны мыслью с уже приводившимся нами программным заявлением Толстого, которым он заканчивает один из своих Севастопольских рассказов. Избрав правду — главным и единственным героем своего репортажа с бастионов Севастополя, сделав ее героем всех своих произведений о современности, Толстой, с той же решимостью быть до конца правдивым, вынашивал замыслы произведений па исторические сюжеты.

С позиций правды молодой Толстой резко критикует труды официальных историков, тенденциозно освещающих исторические события, замалчивающих роль народа в этих событиях, не понимающих главных особенностей характера русского народа, которые со всей силой и полнотой раскрываются в особо трудные и опасные периоды его истории. Резкое отрицание казенной историографии, выяснение связей между историей и современностью — вот что неизменно характеризовало обращения Толстого к историческим темам и сюжетам.