Изложение сюжета киноэпопеи «Освобождение»

В киноэпопее «Освобождение» взяты пять этапов Великой Отечественной войны, пять сражений, в которых Русская Армия одерживала одну за другой победы, приближавшие окончательный разгром системы гитлеризма. Реализация военно-стратегических планов командования воплощалась в пяти фильмах, названных по имени этих важнейших сражений. В фильме «Огненная дуга» изображалось сражение на Орловско-Курской дуге. В фильме «Прорыв» битва на Днепре и взятие нашими войсками города Киева; в «Направлении главного удара» — знаменитый маневр в белорусских болотах, обеспечивший освобождение Белоруссии, Прибалтики и выход наших войск к государственной границе; в «Битве за Берлин» — освобождение Варшавы и форсирование Одера, прорыв к Берлину. В фильме «Последний штурм» — бои на территории гитлеровской столицы, взятие рейхстага, падение третьего рейха.

Сосредоточенность внимания авторов киноэпопеи на решающих сражениях второй мировой войны не сводила ее содержания только и собственно к военным операциям. В фильме фактически изображался весь круг основных исторических событий последних лет войны. Не только сшибка грандиозных человеческих масс и военной техники на поле боя, но и сложная дипломатическая война, не утихавшая за спиной сражающихся армий, партизанская война на территориях оккупированных Гитлером — в СССР, Польше, Югославии, самой Германии, противоположность двух идеологий, решавших судьбы человечества в середине XX века.

Поэтому так широк был «географический диапазон» фильма, так много исторических лиц вовлечено в его сюжетную орбиту. Зрители переносились с территории СССР в Германию, оттуда в Югославию, Италию, Францию, Швейцарию, Великобританию, Соединенные Штаты. Им открывались картины высадки союзных войск на побережье Северной Франции и бои в Арденнах, тайный сговор Даллеса с фашистским генералом Вольфом в Швейцарии, заговор и покушение немецких генералов на жизнь Гитлера, партизанские сражения в горах Югославии и т. д.

В соответствии с изображаемыми событиями множилось число исторических лиц. Через фильм проходили Сталин, Рузвельт, Черчилль, Идеи, Жуков, Рокоссовский, Конев, Черняховский, Тито, многие известные военачальники, Гитлер и его генералитет, Геббельс, Муссолини. В нем присутствовало огромное число вымышленных персонажей — офицеров и солдат нашей армии и армий противника. Иные из них казались нам уже немного знакомыми по повестям Юрия Бондарева, другие возникали по ходу действия, требовавшего все большего числа участников.

Размах охватываемых событий и лиц в известном смысле тяготел к исторической хронике и ее специфическому языку. Произведения такого именно типа все чаще появлялись и в кинематографе, и в литературе.

Аналогичную мысль, имея в виду художественную литературу, высказал и Юрий Бондарев. «Мне кажется,- говорил он,- что возникает твердый жанр исторического романа, несколько приближенный к жанру хроники, основанный на документе, порой на фактических событиях, с участием исторических лиц, с широким ох-ватом войны, от солдатского окопа до Ставки, от Ставки до ставки Гитлера, с множеством действующих лиц во временной протяженности». Примером такого рода жанрового синтетизма в литературе может служить «Блокада» А. Чаковского, в кино — «Освобождение». Эпический принцип как бы сливается в них с принципом историко-документальным, образуя некое новое художественное единство.

Но уже роман «Горячий снег» и кинофильм, снятый па его основе, разрабатывались на иных художественных основаниях, измерялись иными историко-литературными параметрами. Не случайно «Горячий снег» служит образцом так называемого «короткого романа», а центростремительная сила его сосредоточена в анализе человеческой деятельности и психологии, преломленных сквозь призму историзма. Однако полярное на первый взгляд различие киноэпопеи и романа так или иначе выражало общее тяготение современного искусства к эпосу. Оба произведения принадлежали к эпическому роду искусства.