Изучение творчества Владимира Маяковского в школе

«Вторая смерть» Владимира Маяковского (именно так расценил Борис Пастернак принудительное изучение в школе: его творчества) нанесла серьезный ущерб не только самой поэзии Маяковского, из которой выхолащивалось ее поэтическое существо, подменяемое примитивной социологизацией. Духовно обедненным оказался целый народ, который не видел в одном из крупнейших поэтов XX века того, что сумел увидеть и оценить весь читающий мир. Во многом этим объясняется современное отношение к Маяковскому, которое сложилось у читателя, «проходившего его стихи» в школе и навсегда позабывшего их,

«Серпастый, молоткастый», «Партия и Ленин — близнецы-братья» — именно в эти рамки пытались втиснуть Маяковского власть предержащие и их присные. Создавалась легенда о высоконравственном, монументально-величественном борце за социализм, о человеке-схеме, «политическом поэте», «социалистическом реалисте». Для этого «корректировалась» биография поэта, устранялось все, что могло нарушить «цельность и монолитность». Одной из самых сложных задач было «убрать» из судьбы Маяковского Лилю Брик — женщину, которая была «главной любовью в жизни Маяковского». Однако, несмотря на сложность, задача эта была решена — об отношениях Маяковского и Лили Брик (точнее было бы сказать — Лили и Осипа Бриков) в «маяковедении» почти не упоминалось, а если и говорилось, то весьма невнятно. Это приводило к тому, что учитель, искренне стремившийся рассказать своим ученикам правду о Маяковском, просто не имел такой возможности в силу элементарной неосведомленности.

В этой связи важным для учителя представляется знакомство с книгой Бенгта Янгфелъдта «Любовь — это сердце всего. В. В. Маяковский и Л. Ю. Брик. Переписка 1915-1930».

В книге три раздела: «К истории отношений В. В. Маяковского и Л. Ю. Брик», «Переписка 1915-1930», «Комментарии». О втором разделе нет необходимости что-либо говорить: эти 416 писем, телеграмм и записок, многие из которых опубликованы впервые, воспроизведенные с рисунками и характерными индивидуальными особенностями письма их авторов, каждый должен прочесть сам, здесь недопустимы подсказки или толкования, здесь возможны только сопричастность и стремление понять, ибо в каждой книге каждый из нас способен прочесть только то, что он сумеет прочесть и не более того.

Если сама переписка является той частью, о которой можно сказать словами В. Б. Шкловского «не будем переделывать чужую, очень большую жизнь», то первый и третий ее разделы дают нам возможность по достоинству оценить колоссальную работу, проделанную автором по подготовке переписки к печати. Настоящий исследователь не имеет права пренебрегать теми или иными фактами только на том основании, ЧТО они не укладываются в прокрустово ложе его трактовок.

Очень широк круг лиц, которые помогли автору в его работе. Вот как он сам говорит об этом: «Моя концепция Владимира Маяковского как поэта и человека складывалась в общении с ближайшими друзьями его, его адресатами или косвенными участниками этой переписки, с которыми в течение десятка лет мне посчастливилось встречаться и переписываться: Л. Ю. Брик, Л. А. Гринкруг, Л. А. Варшавская (урожденная Краснощекова), В. А. Катанян, Р. Я. Райт, В. В. Полонская и др. … Т. А. Яковлева, «парижская любовь» Маяковского, снабдила меня важными сведениями, касающимися последних лет жизни поэта… При составлении комментариев мне помогали многие — помимо вышеназванных, хочу в особенности, поблагодарить В. В. Катаняна, Я. Б. Ямпольского, Ю. Т. Цивяна, Л. С. Флейшмана, Н. Н. Берберову…» (С. 5). Перечисление имен людей, которым выражает благодарность автор, дает нам возможность увидеть, что круг его общения составляют люди, часть из которых была очень близка Маяковскому при жизни. Нам кажется, что именно общение с этими людьми помогло Бенгту Янгфельдту избежать чисто академического подхода к исследуемой теме. Мы имеем в виду тот высочайший человеческий такт, духовность, которыми определяется позиция автора в рассказе Об истории взаимоотношений Маяковского и Бриков. Сами подзаголовки части «К истории отношений В. В. Маяковского и Л. Ю. Брик», взятые «из Маяковского» — «Радостнейшая дата», «Лиличка», «Люблю», «Про это» и другие,- свидетельствуют о том, что «история отношений» строится на основе тех чувств, которыми действительно жили эти люди. А это единственно возможный способ понимания такого поэта и человека, каким был Владимир Маяковский.

Нам кажется важным обратить внимание на понимание исследователем в этой связи неповторимого своеобразия переписки Маяковского с Л. Ю. Брик: «Ясно, что переписка между Маяковским и Л. Ю. возникла и велась без оглядки на историю, и это делает ее особенно интересной и достоверной в качестве историко-литературного документа».

Книга Б. Янгфельдта является репринтным воспроизведением первого русского издания, вышедшего в Стокгольме в 1982 году, в котором «исправлены лишь опечатки и ошибки, и внесены некоторые дополнительные факты из английского и американского изданий». Пятьдесят фотографий иллюстрируют книгу — здесь и фотокопии писем, и снимки, рассказывающие о героях переписки (в том числе те, которые были сфальсифицированы, о чем автор тоже рассказывает). И каким счастьем светятся глаза Маяковского, когда он смотрит на Лилю Брик!

Еще раз повторим — эта великолепно изданная книга должна быть знакома учителю литературы, стремящемуся донести до учащихся правду о Поэте. Несколько сот лет назад «великий флорентиец» закончил свою «Божественную комедию» незабываемой строкой: «Любовь, что движет солнца и светила…». Прошедшие с тех пор годы многое изменили в жизни людей, но мало изменили самого человека. И пример поэтической Вселенной Владимира Маяковского, созданной любовью и движимой этим великим чувством,- лучшее тому подтверждение.

Н. И. Василькова, В. В. Гладышев, кандидаты педагогических наук г. Николаев