Краткий пересказ дилогии Томаса Манна о Генрихе IV

В издательстве «Ауфбау» была впервые на немецкой земле опубликована и дилогия Г. Манна о Генрихе IV, созданная в эмиграции («Юность Генриха IV»-1936, «Зрелые годы Генриха IV»-1938). Создавая «Верноподданного», Манн всю свою творческую силу вложил в яростное, полное ненависти разоблачение империалистической реакции, в дилогии же о Генрихе IV отрицание соединяется с утверждением. Пафос дилогии — в утверждении гуманистической активности, борьбы за победу разума и человечности.

Генрих Манн обратился в этом произведении к истории Франции XVI-XVII вв., к драматической эпохе кровавых распрей между католиками и гугенотами, борьбы прогрессивных сил за преодоление феодальной анархии и создание централизованного государства. Центром дилогии стала фигура французского короля Генриха IV (1553-1610), энергичного государственного деятеля, смелого и проницательного политика, сумевшего объединить под своей властью обе партии и приглушить распри в стране. Историческая достоверность событий, правда психологии людей XVI-XVII столетий, их страстей и суеверий, соединяются в дилогии с воплощением многовековых гуманистических исканий, и все это сопряжено с философско-историческими и этическими размышлениями остросовременного характера. Размышления эти тем убедительнее, чем ощутимее живая плоть французской исторической действительности.

Герои дилогии живут на рубеже XVI-XVII вв., и писатель ревностно заботится об историческом колорите, а между тем как бы снимает временную дистанцию, включая своих персонажей в контекст мировой истории, продолженной веком двадцатым. Исторический конфликт той эпохи — борьба нарождавшейся буржуазии и нового дворянства с феодально-католической реакцией — представлен Манном как борьба жизни со смертью, человечности с варварством, разума с неразумием. Франция XVI-XVII вв. сопоставляется тем самым с Германией XX в., ее противоречия — с варварством фашизма и героикой антифашистской борьбы.

В дилогии дается широкий и контрастный показ пестрой французской жизни тех далеких времен: тут и солнечный юг Франции — царство Жанны Наваррской, матери Генриха, и сумрачный парижский двор французской королевы Екатерины Медичи, пропитанный духом мертвечины; и фанатичные гугеноты, приверженцы Жанны, и католики, слуги Екатерины; феодальные распри, борьба за престол, кровавая резня Варфоломеевской ночи, картины боев, сцены дворцовых переворотов и увеселений, пиршества Генриха, его любовные приключения, эпизоды его встреч с людьми из народа, с поэтами и учеными-гуманистами.

Дворяне, купцы, ростовщики, крестьяне, поэты, ученые — фигуры вымышленные и исторически достоверные (герцог Гиз, адмирал Колиньи, поэт Агриппа д’Обинье, философ-гуманист Мишель де Монтень, писатель-моралист Франсуа де Ларошфуко) — густо населяют страницы этого произведения. В видимом хаосе, в множественности движущихся, развивающихся, борющихся друг с другом людей и явлений Генрих Манн ищет закономерности развития, обоснование прогрессивной исторической перспективы.

Роман отражает важные стороны исторического прогресса: за время жизни Генриха Наваррского, сумевшего создать централизованное государство, в стране ослабилось влияние феодальной аристократии, усилилась роль буржуазных отношений. Но на пути осуществления идеалов гуманизма выросла новая опасность — власть денежного мешка. Писатель не показывает тех социальных сил, которые в исторической перспективе могли бы противостоять этой опасности, народ в его изображении — это добрая и здоровая, но в общем пассивная, исторически безынициативная масса. Манн возлагает надежды прежде всего на носителей передовой мысли, на их заботу о стране и народе. Устами Монтеня он провозглашает: «Лишь тот, кто думает, имеет право действовать, лишь он». На примере Генриха IV писатель доказывает, что тот, кто думает, обязан и действовать. Его Генрих Наваррский гордится тем, что «господа гуманисты», возглавляемые им, «скакали верхом и разили мечом».

Генрих в дилогии не столько реальный государственный деятель с действительно присущими ему по историческим свидетельствам чертами, сколько образ, воплощающий манновскую концепцию человека, его идеал гуманиста-борца. Генрих IV берет на себя ответственность за судьбы истории и пытается повернуть ее в русло разума, человечности.

Исторический роман тут является одновременно романом воспитания, становления личности. Все пропущено через судьбу Генриха, названия частей и глав обозначают этапы его воспитания и самовоспитания. Генрих Манн воссоздает в дилогии весь жизненный путь Генриха IV — от детских лет, проведенных в Пиренейских горах, до гибели в королевском дворце от руки подосланного убийцы. Писатель прослеживает, как мужал в его герое разум, как закалялась его воля, как все большую определенность приобретало в нем стремление к активному прогрессивному деянию.

Жизнь Генриха, при всем многообразии пережитых им впечатлений, привязанностей, испытаний, утрат, показана как жизнь, освещенная единым смыслом, высоким и светлым. Смысл этот служит предметом постоянных размышлений Генриха, он поэтически обобщается также в образе неба.

«Мальчик был маленький, а горы были до неба… Вздымался утес, за ним бушевал водопад, словно свергаясь с небесной выси. Мальчик окидывал взглядом поросшие лесом горы, — а глаза у ‘него были зоркие, они различали на той вон далекой скале, меж деревьев, маленькую сосенку, — терялся взором в синеве глубокого, точно парящего неба, кричал, задрав голову, звонким голосом, от полноты жизни… Бегал, разувшись, по земле, всегда был в движении. Без конца вдыхал теплый легкий воздух, точно омывавший все тело внутри и снаружи. Таковы были его первые труды и радости. Мальчика звали Генрих».

Это — начало дилогии. Один из лейтмотивных моментов — сцена, в которой юный Генрих и крестьянская девушка Флеретта стоят у колодца и смотрят, как свет неба отражается в воде. Эта сцена много раз всплывает позднее в памяти Генриха: небо в глубинах земли. В своем юном воображении Генрих кажется себе летящим на коне навстречу небу. В сцене боя под Арком, принесшего Генриху победу над войсками Екатерины Медичи, облака расступаются, открывая свет неба.

Небо чаще сияет над Генрихом в первой книге дилогии: здесь больше света, виднее свет земли, золото полей, зелень лугов, добрая естественность близких к земле простых людей. Колорит второй книги определяется образом безбрежного темного леса; он возникает, когда Генрих впервые видит красавицу Габриэль д’Эстре, ставшую его самой большой любовью. Чтобы выйти к свету, надо долго и трудно продираться сквозь лес реакции и человеконенавистничества — таков смысл этого символа. Жизни Генриха не хватило на это. Но образ неба появляется и во второй книге: ее завершает послание Генриха «из облака» о счастливом будущем человечества, о мире и братстве на Земле.

Полное нехитрых радостей детство, когда мальчик Генрих под южным солнцем беззаботно играл со своими босоногими сверстниками — сельскими ребятишками, вскоре сменяется многолетним «пленением» в Лувре. Екатерина Медичи рассудила, что для нее безопаснее держать при дворе сына Жанны Наваррской. Жаняа — фанатичная гугенотка и честолюбивая мать, мечтающая о французской короне для сына. Она неожиданно умирает; Генрих уверен, что Екатерина отравила ее. В ночь святого Варфоломея в Париже устраивается массовая резня — католики расправляются с гугенотами. Генрих, только что женившийся на дочери Екатерины Марго, усмиряет в себе жажду мщения и решает затаиться, чтобы ждать своего часа. Проходят годы, прежде чем час этот настает, и Генрих, бежав из Лувра, собирает войско своих сторонников и одерживает победу над Екатериной.