«Крепкий мужик», анализ рассказа Шукшина

Жанровые особенности

Рассказ «Крепкий мужик» датирован 1969 — 1970 гг., из чего следует, что автор на протяжении указанных двух лет неоднократно пересматривал, переписывал и дописывал текст. Это один из программных рассказов Шукшина — шедевр, в котором важно и символично каждое слово.

Свои рассказы данной жанровой разновидности сам Шукшин относил к «рассказам-характерам», причем в этом случае речь идет о характере явно отрицательном, о «дружке черта» — как бы земном, человеческом, материальном воплощении всего духовного зла, скопившегося в русском народе за годы преступного правления большевиков. Но форма бытовой сценки из колхозной жизни так плотно камуфлирует подлинное содержание рассказа, что для цензора не составило особого риска и труда дать добро на публикацию. Таким образом одна из самых убойных критических стрел, направленных в самую суть и душу правящего режима, получила право на существование.

Сюжет и композиция

В одном абзаце — экспозиции — показана деградация русского села до захудалой деревни и далее — от деревни, утратившей имя, до безликой 3-й бригады колхоза «Гигант» .

Завязка — явление Кольки Шурыгина — бригадира — и его предложение председателю колхоза «Гигант»: разобрать на кирпичи старый склад — древнюю церковь — в связи с постройкой нового складского помещения, а церковный кирпич пустить на свинарник. Председатель дает добро, хоть и сомневается в пользе дела: «Там не кладка, а литье», не разбить старые кирпичи, не будет из церкви свинарник…

Все дальнейшее развитие действия, включая развязку, укладывается в один день: это воскресенье, когда Колька-антихрист заставил трех трактористов разрушить церковь, невзирая на глухое сопротивление сельчан и явный бунт учителя. Проклинаемый собственной матерью и женой, обозленный Колька ночью гонит на мотоцикле в райцентр в надежде излить душу председателю.

Герои рассказа

Главный герой — Шурыгин Николай Сергеевич — подан в самом названии рассказа как «крепкий мужик». Для читателя-современника такое название явно ассоциируется с советской идиомой «крепкий хозяйственник», и это идиоматическое значение поначалу как бы и отыгрывает бригадир Колька: в его хозяйстве всякая вещь пригодится, вот и нечего даром стоять пустому складу , надо разобрать на кирпичи. Но вот незадача: вся деревня против, все пытаются Кольку отговорить от богопротивного деяния, и вот уже «крепкий» надо понимать как «упрямый».

При этом Колькина «крепость» опирается на его собственную историческую память, на историю «внесценического», но важного героя рассказа — Васьки Духанина, который в былые времена с этой же самой церкви крест своротил, а впоследствии «большим человеком стал».

На пяти страницах рассказа поместилось чуть не все деревенское население — буквально в двух словах Шукшин умеет очертить характер и судьбу. Колькина жена Кланька, его безымянная хворая мать, кладовщик Михайло, продавщица, «вездесущие бабы» — все по-своему, но «всерьез ненавидят» Кольку.

Особняком в рассказе стоит молодой учитель — человек, который на самом деле готов отдать жизнь за церковь и доказывает это делом. Но это «щуплый» интеллигент — а у Кольки «руки крепкие»…

Проблематика

Судьба России — вот подлинная, всеобъединяющая проблема рассказа, а тема его — вся история ее, начиная со «дня народного единства» — XVII века, когда и была построена церковь. На слова оправдания Кольки перед матерью, что церковь-де никто не замечал, та возражает, что усталый путник еще издали ее замечал, «она сил прибавляла…»

В разговоре с матерью выясняется и главная надежда народа — на доброго царя. Да, Васька Духанин с церкви крест своротил и большим человеком стал — но «тада время было другое. Кто тебя счас-то подталкивал — рушить ее?.. Погоди, тебя ишо сама власть взгреет за это.

Учитель-то… напишет куда следоват — узнаешь».

Однако чертово дело сделано — церковь разрушена: «…свет фары выхватил из тьмы безобразную груду кирпича…

…- Вот он, твой семнадцатый век! Писать он, видите ли, будет. Пиши, пиши».

И вот он, завет «щуплой» интеллигенции — конечно, не Колькин завет, а самого Шукшина: пусть все разрушено, пусть нет надежды — а ты «пиши, пиши».

Стилистические особенности

В этом рассказе стиль Шукшина, сохраняя всю свою пресловутую простоту, просторечность, разговорность — достигает высокого символизма.

Церковное здание — не кладка, а литье. Не рушить церковь — всем миром просили. Лексика и семантика этого рассказа подчас откровенно библейские , и даже привычное чертыханье в словах персонажей настолько часто и уместно, что тоже становится символичным, а итог его — в словах Кланьки: «Пошел к черту!

Он теперь дружок тебе».