Жуковский в 1818 году решил перевести на русский язык балладу Гете «Король эрлов». Сделал он это превосходно. Василий Андреевич, полностью сохранив гетовский сюжет немецкой легенды, внес в свою балладу свое личное художественное и эмоциональное дополнение.
Напечатана баллада была в том же году, в четвертом номере сборника «Для немногих».
В балладе повествуется о дорожном разговоре отца и маленького сына. Отец, быстро скача на лошади, нежно прижимает ребенка к себе. Мальчик жалуется отцу на Лесного царя, которого он, якобы, видит и слышит. Мальчик боится, что злодей отнимет его у отца и все сильней прижимается к родному человеку. Плененный красотой младенца, Лесной царь во что бы то ни стало хочет забрать его в свою страну и за это сулит мальчику богатство и игру с его дочерьми.
В конце баллады мальчик начинает кричать и задыхаться. Отец, остановив коня, находит на руках мертвого сына.
Таков сюжет баллады. Автору очень жаль маленького мальчика, душа поэта наполнена горечью и печалью. Лесной царь представлен в виде злого и страшного духа. Давным-давно, еще до рождения Гете, в датском фольклоре родилась подобная легенда об умирающем мальчике и жестоком короле эрлов. Спустя многие годы люди выдвинули свою версию происходящей в легенде трагедии: мальчик уже был смертельно болен и король эрлов был лишь призраком, следствием предсмертной галлюцинации ребенка.
Некоторые же придерживалось иной точки зрения: король был реальным злобным существом, сгубившим кроху.
Жуковский в своей балладе не аргументирует страшное событие, он просто его правдиво констатирует, последовательно показывая нагнетающую обстановку страха мальчика и печальной неизбежности его смерти. Диалог отца и сына выдержан в мрачных тонах: мольба ребенка о защите наталкивается на недоверие взрослого человека. Жуковский раскрывает эгоизм отца — он отмахивается от сына, так как времени мало: надо вовремя доскакать до пристанища.
Идея баллады — в соучастии, во внимательности, в предусмотрительности людей друг к другу.
Образы Лесного царя и отца ребенка у Жуковского незримо похожи: У Лесного царя — борода и отец мальчика уже «старик»; оба они много говорят: первый, чтобы обольстить речами ребенка, второй, чтобы что-то ответить, но не делать. Ребенок же совсем другой: испуганный, ласковый , одинокий в своем детском страхе. Мальчик вызывает жалость, сострадание и слезы.
Жуковский заставляет читательскую душу «болеть» и «кровоточить». Это и называется силой слова. Конечно, отец любит свое дитя, но любовь эта почему-то не спасла мальчика.
Язык баллады «Лесной царь» насыщен меткими и точными фразами. Они заостряют сюжет и держат читателя в напряжении. Возьмем, например, пять глаголов, относящихся к действиям старика: держит, греет, скачет, летит, погоняет. Спокойствие старика сменяется паникой, любовь — страхом.
Недоверие отца иллюстрируется неоднократно повторяющимся отрицательным ответом: «О нет…».
В балладе много «мрачных» эпитетов, которые усугубляют бедственное положение героев: «темной короне», «ветлы седые», «хладною мглой», «темных ветвей». Темное время суток — время небывалой «жизнедеятельности» нечистой силы. Вечером и ночью она творит свои злые дела и лучше ей не попадаться на пути.
Олицетворения наполняют балладу мистикой. Кажется, что все вокруг живое и зловещее: царь сверкнул в глаза, кивают дочери из ветвей.
Произведение написано Ямбом. В нем рифмы смежные: первая рифмуется со второй, а третья с четвертой. Такой выбор рифмовки помог автору построить выразительный диалог между сыном и отцом и лживый монолог Лесного царя.